Избранное
Шрифт:
И наконец, вот объявление:
«Требуется репетитор, хорошо знающий французский язык и математику, к мальчику десяти лет. Условия по соглашению…»
Поспешить бы по адресу, да вернулась портниха. Платье из голубого атласа с кружевной отделкой шло Варе, но она не испытывала радости. В хлопотах из-за чужого дела прошло полдня. Наверное, опять ей покажут от ворот поворот. Все же она поехала по адресу, указанному в объявлении.
На улице зажгли фонари, и от их мерцающего света Варе стало еще грустнее. В Петербурге сейчас сотни людей
«Умоляю дать уроки по русскому языку, арифметике и физике. Исправляю самые скверные почерки. Условия скромные: тарелка супу в обед и ужин».
Фонари напомнили Варе, что уже вечер. Она постояла немного против большого серого дома, печально взглянула на окна с задернутыми портьерами и побрела прочь. Поздно уже. Лучше встать завтра пораньше, у первого газетчика купить газету, и если попадутся подходящие объявления, то можно успеть до занятий по одному или двум адресам забежать.
Позади себя Варя услышала частый топот. Она оглянулась. По панели бежала толстушка в полушубке и черных валенках с галошами. Девушка спешила, косынка сползла на затылок.
— Заморилась, дух перехватило, боялась — не догоню, — сказала девушка. — Барышня вас зовут.
— Какая барышня? — Варя взглянула на девушку.
— Наша барышня, Агнесса. Ей-богу, интересный для вас разговор.
На Моховой никто из Вариных знакомых не жил, похоже было, что прислуга обозналась. Варя попыталась убедить девушку, что произошло какое-то недоразумение.
— Ничуть. В учительницы нанимаетесь, правда? — почему-то жалостливо проговорила девушка, ловко завязывая косынку. Отдышавшись, она затараторила:
— Еще никого не взяли к Бориске, а барышне вы понравились. Она стояла у окна, приметила, как вы пригорюнились, навела бинокль. Кликнула меня. Барышня наказала: если ищет уроков, то проси зайти.
Еще не веря в удачу, Варя поднималась по лестнице, застланной мягкой дорожкой. Не очередная ли это светская шутка, причуда богатой барыньки? А что терять? Она просит не милостыни, а работы. Все равно придется ходить по адресам, пока не найдет места.
Даша — так звали девушку — провела Варю в гостиную, уютно обставленную старинной мягкой мебелью. Из дверей соседней комнаты к Варе вышла красивая сверстница со слегка пухлыми губами.
— Не сердитесь за мою бесцеремонность. Я хочу вам добра. Вы по объявлению, чего же испугались?
— Угадали, — робко призналась Варя. — Побоялась напрасно беспокоить. День-то на исходе.
— О, да вы трусиха вроде меня. — Серые глаза Агнессы были полны сочувствия. Узнав, как зовут посетительницу, она усадила ее на диван. — Хотите кофе? С мороза хорошо согреться. Кстати, где вы шили такое миленькое платьице?
Варя от кофе отказалась. Хотелось знать поскорее, не тратя времени на болтовню, получит ли она здесь место.
— Наверное, много просителей? — промолвила она, надеясь перевести разговор на деловой тон.
Агнесса лениво отмахнулась рукой, что должно было обозначать: стоит ли говорить о таких пустяках, когда
— У вас, Варя, есть вкус, — сказала она так просто, словно знала посетительницу со школьной скамьи. — А вот меня все упрекают, что я капризна и бестолкова. Будьте третейским судьей.
Странная девушка скрылась в соседней комнате и через несколько минут вышла опять. В платье кимоно из темного бархата она выглядела полнее и провинциальнее.
— Последний шедевр моей портнихи. Нравится?
— Нет.
— Я выгляжу в этом наряде молодой жиреющей лавочницей, а та свое: «К новому фасону нужно привыкнуть». Мама посоветовала взять платье и не спорить.
— Я бы заставила переделать, — решительно проговорила Варя, — обшивай эта портниха хоть саму императрицу.
— Конечно, да разве мою маму переспоришь…
В прихожей осторожно звякнул звонок. Слышно было, как открывают входную дверь. Даша торопливо пробежала через столовую и, тихонько постучав, доложила:
— По объявлению.
Агнесса резко сказала:
— Передайте: место занято.
Горничная мялась на пороге, бросая виноватые взгляды на Варю. По ее лицу было видно, что она должна сказать что-то неотложное.
— Идите, Даша.
— Рекомендация от Пуришкевичей…
— Место занято, — еще строже повторила Агнесса.
Горничная выскочила из комнаты. Настроение у Вари испортилось. И было от чего. Отказали репетитору с рекомендацией, и какой… Да, она не ослышалась, горничная так и сказала: «От Пуришкевичей». Неужели тот самый?.. Она сказала:
— Вы не поторопились с отказом? У меня рекомендаций нет.
— Вот как? — Агнесса нахмурилась.
Варя спокойно смотрела ей в лицо, и только пальцы выдавали скрытое волнение: теребили перчатку.
— Я, как мне и полагается, по легкомыслию, конечно, и не подумала об этом. Дурацкая система! Без рекомендации человек хоть умирай! Но боюсь, что отец…
Странная девушка вдруг порывисто сжала Варину руку, подбежала к телефонному аппарату, который стоял на круглом столике. Вызвав какой-то номер, она заговорила, щуря глаза и оглядывая себя в зеркало:
— Валентин Алексеевич, предлагаю мир. Приезжайте… Нет, ошиблись. Сегодня мой противник не Бук-Затонский, а папа… Да, к сожалению, сам папа… Жду…
Спустя четверть часа в гостиной появился молодой офицер лейб-гвардии Преображенского полка. Валентину Алексеевичу Ловягину не было еще и двадцати пяти лет. Выше среднего роста, круглолицый, с приятным румянцем, с густыми, зачесанными на пробор каштановыми волосами, он заставил Варю поначалу внутренне как-то даже насторожиться. Портреты таких душек-гвардейцев с аккуратно подстриженными черными усиками, с тайной грустью в глазах фотографы охотно выставляли в своих витринах. Однако движения его были просты, лишены манерности, а глаза смотрели умно и приветливо. Отцепив саблю, Ловягин повесил ее на спинку кресла. Агнесса представила ему Варю как репетитора ее младшего брата, при этом что-то шепнув ему на ухо. Он широко улыбнулся, поймал руку Агнессы, поцеловал и непринужденно, весело заговорил: