Избранное

Измайлова Кира Алиевна

Дамблдор внезапно осекся, и все сразу поняли, почему.

Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило ещё один пергамент...

Дамблдор протянул руку и схватил его. Поднёс к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал:

—Гарри... Эванс.

У меня отвалилась челюсть. Гермиона смотрела на меня, и в глазах ее отчетливо читалось: «Когда ты успел, скотина?!»

Глава 7

Мне

не хлопали, только в зале нарастал возбужденный гул.

МакГонагалл стремительно встала из-за стола, обойдя Людо Бэгмена, подошла к Дамблдору и что-то горячо прошептала ему. Директор нахмурился.

– Гарри...
– прошипела Гермиона, сверля меня взглядом.

– Да не делал я этого, клянусь!
– прошептал я в ответ.
– Неужто б не взял тебя с собой... Ты старше, тебе тоже могло повезти!

Этот аргумент ее, как ни странно, убедил.

Дамблдор за профессорским столом выпрямился и кивнул профессору МакГонагалл.

– Гарри Эванс, - сказал он, - подойди, пожалуйста, сюда.

Я и подошел.

– Тебе в ту дверь, Гарри, - без улыбки произнёс директор.

Я отворил дверь и очутился в небольшой комнате с камином.

Виктор Крам, Седрик Диггори и Флёр Делакур стояли у камина. На фоне яркого пламени их тёмные силуэты выглядели до странности внушительно. Крам, ссутулившись и о чём-то сосредоточенно думая, притулился к каминной полке. Седрик заложил руки за спину и глядел на огонь. Флёр Делакур, откинув назад волну белокурых волос, повернулась ко мне.

– В чём дело?
– спросила она.
– Надо вернуться в зал?

Она, видно, подумала, что меня за ними послали судьи.

Позади послышался дробный стук шагов, и в комнату вбежал Людо Бэгмен.

– Невероятно!
– воскликнул он, схватив меня за руку.
– Необычайное происшествие! Джентльмены… леди, - обратился он к чемпионам и подтащил меня к камину.
– Позвольте представить вам, как бы удивительно ни звучало, четвёртого чемпиона, участника Турнира!

Виктор Крам расправил плечи, оглядел меня с головы до ног, и его хмурое лицо потемнело.

«Плакала рекламная кампания с его участием!» - с досадой подумал я.

Седрик вопросительно переводил взгляд с Бэгмена на меня, как будто ослышался. Что до Флёр, она взмахнула блестящей волной волос и с улыбкой промолвила:

– О-ля-ля! Очень весёлая шутка, мсье Бэгмен!

– Шутка!
– Бэгмен ещё не пришёл в себя.
– Да нет же! Какая шутка! Имя Гарри только что выскочило из Кубка.

Крам чуть сдвинул густые брови. Седрик пребывал в вежливом недоумении. А Флёр нахмурилась.

– Это ошибка.
– В голосе её звучало презрение.
– Он не может соревноваться. Он ош-шень маленький.

На минуточку, я был

почти с Крама ростом! Поменьше Седрика, конечно, но на француженку вполне мог посмотреть сверху вниз!

– Да, но случилось чудо! Вы ведь знаете, возрастное ограничение наложили в этом году в целях безопасности. И раз его имя выскочило из Кубка… думаю, теперь уже ничего нельзя поделать… Противоречит правилам. Вы обязаны… А Гарри придётся приложить все усилия.

Дверь позади опять отворилась. Вошли Дамблдор, Крауч, Каркаров, мадам Максим, МакГонагалл и Снейп, в открытую дверь на какую-то секунду из зала ворвался гул возбуждённых голосов.

– Мадам Максим!
– негодующе воскликнула Флёр.
– Они говорят, что этот пти гарсон тоже примет участие.

«Сама ты пти!» - подумал я.

Мадам Максим выпрямилась во весь свой исполинский рост. Макушка ее задела канделябр со свечами (хорошо, волосы не загорелись), обтянутый атласом внушительный бюст заколыхался.

– Дамблёдор-р! Что сие означает?
– властно промолвила она.

– Я тоже хотел бы это знать!
– поддержал французов Каркаров. На лице его застыла улыбка, синие глаза превратились в льдинки.
– Два чемпиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы школа - хозяйка Турнира - когда-нибудь выставляла двух чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами?

– Импоссибль!
– Мадам Максим опустила огромную, унизанную прекрасными опалами руку на плечо Флёр.
– ’Огва’гтс нельзя выставить двух чемпионов, это не есть сп’гаведливо.

– Мы были уверены, Дамблдор, что запретная линия допустит к участию в конкурсе только учеников старших курсов, - ледяная улыбка не сходила с лица Каркарова.
– Иначе мы привезли бы сюда куда больше претендентов.

Снейп посмотрел на меня так, словно был уверен - это моих рук дело. Я постарался принять жалобный вид, но он явно не поверил. Спасибо, промолчал!

Дамблдор проницательно взглянул на меня, и я заморгал изо всех сил.

– Это ты, Гарри, бросил в Кубок своё имя?

– Не я.

– Может быть, ты просил кого-то из старших бросить в Кубок твоё имя?

– Не просил.

– Он говорит неправда!
– воскликнула мадам Максим.

– Гарри не мог бы пересечь запретную линию, - вмешалась МакГонагалл, - даже если бы захотел. В этом нет никакого сомнения. Другим это не удалось!

– Тогда, наверное, ошибся сам Дамблёдор-р, - пожала плечами мадам Максим.

– Наверное, ошибся, - согласился директор, и я оторопел.

– Дамблдор, вы же прекрасно знаете, что не ошиблись, - вспыхнула МакГонагалл.
– Всё это глупости! Гарри не подходил к линии, не обращался ни к кому из старших учеников, и Дамблдор в этом уверен. Полагаю, этого объяснения достаточно!