Избранное
Шрифт:
Разумеется, я таскал с собой рекламную макулатуру, рассчитывая рано или поздно отловить Крама если не в коридоре, так хоть в сортире. Вот, повезло!
– Это что?
– подозрительно спросил он, не торопясь брать в руки буклет.
– Рекламный проспект, - пояснил я.
– Наша команда... Собственно, это мы игру придумали, родители нашли спонсоров, понемножку раскручиваемся. Это я, сам видишь, это мои однокурсники... Правила не сложнее, чем в квиддиче, только сама игра не такая опасная, там бладжеров
Крам вчитался в текст, посмотрел на колдографии (особенно его заинтересовала та, где Гермиона делала на метле обратное сальто, и где мы позировали командой), хмыкнул и сказал:
– Интересно.
– Может, когда-нибудь я буду судить Чемпионат мира по бейсболу на метлах, - ухмыльнулся я.
– Придержу билетик в ложу, обращайся! А если хочешь посмотреть вживую, приходи в выходной на стадион, мы с ребятами будем тренироваться.
– Если разрешат, - степенно ответил Крам, покосившись на Каркарова. Тот уже поглядывал в нашу сторону с явным неудовольствием.
– Тебе отдать?..
– Что? А, буклет! Нет, оставь себе. Может, ваши ребята тоже заинтересуются, - жизнерадостно сказал я.
– Сам понимаешь, чем больше народу узнает, тем лучше. У нас игра мягкая, как раз подойдет тем, кто боится в квиддич играть, а начинать можно хоть с первого курса. Если с метлы не навернешься, то травму не получишь... Поэтому бейсбол квиддичу не конкурент, а так... младший братец!
Я жестом обозначил рост малыша лет пяти, и Крам неожиданно ухмыльнулся. Честно, я впервые видел его улыбку, поэтому оторопел.
– Мы придем, - пообещал он.
– Посмотреть.
«А где «посмотреть», там и «полетать», - философски подумал я и откланялся. Буклет уже исчез где-то в недрах красной мантии Крама.
Я хотел подвалить и к Делакур, но не вышло: ее вниманием завладел Седрик, а тут и директор подошел.
– Позвольте представить вам мистера Олливандера, - обратился к чемпионам Дамблдор, заняв место за столом судей.
– Он проверит ваши палочки, дабы убедиться в их готовности к турнирным сражениям.
«Ой...
– подумал я.
– Ведь заложит, как пить дать, заложит, что палочек у меня многовато! Ладно, скажу, что пользуюсь только одной, а остальные дома оставил. Не забыть бы передать их Гермионе на сохранение, а там видно будет...»
– Мадемуазель Делакур, начнём с вас, если не возражаете.
Мистер Олливандер вышел на середину класса. Флёр лёгкой походкой подошла к нему и протянула палочку.
– Хм-м, - протянул Олливандер, повертел её в длинных пальцах, как дирижёрскую.
Из палочки посыпался сноп розовых и золотых искр. Мастер поднёс её к глазам и внимательно рассмотрел.
– Ясно, - сказал он спокойно.
– Девять с половиной дюймов, не гнётся, розовое дерево. Боже милостивый! Содержит…
– Волос с головы
– Да… да,- сказал Олливандер.
– Я никогда не использовал для палочек их волос. Слишком уж они получаются темпераментные. Но каждому своё, и если она вам подходит…
Мистер Олливандер пробежал пальцами по палочке, проверяя, нет ли царапин или каких неровностей.
– Орхидеус!
– воскликнул он, из палочки выскочил букет орхидей, и мастер протянул их Флёр.
– Мистер Диггори, ваша очередь.
Флёр порхнула на своё место, по пути одарив Седрика улыбкой.
– А-а, узнаю своё изделие,- заметно оживился мистер Олливандер, беря палочку Седрика.
– Прекрасно её помню. Содержит один волос из хвоста уникального экземпляра жеребца-единорога - около двух метров в холке. Чуть не проткнул меня рогом, когда я дёрнул его за хвост. Двенадцать с четвертью дюймов, ясень, хорошая упругость. Регулярно её чистите?
– Вчера вечером полировал, - улыбнулся Седрик.
Я посмотрел на свою: ее чисть, не чисть, она все равно с виду шероховатая. И, честно говоря, выглядит так, как будто я ей дымоход прочищал. Меня, впрочем, это не беспокоило, работала она отменно. Еще я подумал, что Гермиона надергала столько шерсти из дохлого единорога, что могла бы озолотиться... Или нужно брать шерсть только у живого, как в случае с обороткой? Нет, вряд ли, ведь сердечную жилу у живого дракона не возьмешь!
Тем временем Олливандер выпустил из палочки Седрика серебристую спираль дыма на весь класс, остался ею вполне доволен и пригласил на середину комнаты Крама.
Виктор встал, повёл плечами, ссутулился, вразвалку подошёл к мастеру, протянул палочку и, сунув руки в карманы, нахмурился.
– Хм-м. Ежели не ошибаюсь, творение Грегоровича? Прекрасный мастер...
Олливандер поднёс палочку к глазам и тщательно рассматривал её, вертя так и этак.
– Да… саксаул и сердечная жила дракона?
– метнул он взгляд на Крама.
Тот кивнул.
– Толстовата, довольно жёсткая, десять с четвертью дюймов… Авис!
Палочка из саксаула выстрелила как ружьё, из дула выпорхнула стайка щебечущих птичек и вылетела в окно навстречу солнцу.
А я вспомнил неприличную теорию Дадли о соответствии размеров палочек достоинству волшебника, и едва сдержался.
– Отлично. Кто у нас ещё остался?.. По...
– Гхм!
– громко произнес Дамблдор.
– Подойдите, Эванс, - быстро поправился Олливандер. Ну спасибо, его хоть предупредили.
– Хм... Вижу, вы определились с выбором?
– Ага, - ответил я.
– Эта лучше всех.
– Ель и сердечная жила дракона, тринадцать дюймов, - кивнул он.
– Не тяжеловата ли для такого юного волшебника?