Избранное
Шрифт:
– Да ее лечить надо, - серьезно сказала Гермиона.
– Электричеством, - кровожадно уточнил Невилл, не так давно причастившийся маггловской физике: без нее думать о полетах в космос было как-то глупо.
– И ледяными обертываниями. Можно прямо в проруби.
– Ваш Волдеморт тоже полукровка, - сказал я.
– Мама - ведьма, а отец - маггл. Забыли, что ли, где он возрождался? Вот там могилка Тома Риддла-старшего, можете поглядеть. А, вас же там не было, мадам! Ну, мистер Малфой проводит, экскурсию проведет...
–
– Не смей!
Это Малфой отклонил заклятие Беллатрисы, и оно угодило в полку слева от меня. Я бы и сам успел, но мне нравилось сеять раздор в рядах врага.
Несколько стеклянных шариков разбилось. Две фигуры, перламутрово-белые, как привидения, и текучие, как дым, поднялись из осколков стекла на полу и разом заговорили. Их голоса смешались друг с другом, и за криками Малфоя и Беллатрисы можно было различить лишь обрывки их речей.
– Когда наступит солнцестояние, придёт новый… - сказала фигура старика с бородой.
– Не нападай! Мы должны получить пророчество!
– Он осмелился… как он смеет… - невпопад выкрикивала Беллатриса.
– Паршивец… грязный полукровка…
– Подожди! Сперва нужно забрать пророчество!
– И никто не придёт после… - сказала фигура молодой женщины.
И обе фигуры, вырвавшиеся из разбитых шариков, растаяли в воздухе. От них и от их прежних обиталищ не осталось ничего, кроме осколков стекла на полу.
– Чума-а-а...
– прошептала Гермиона, чуть ли не облизываясь.
Она и на мозги в аквариуме так же смотрела, кстати. Иногда я сам ее боюсь.
– Ага, - фыркнул я и снова обратился к Пожирателям, перекидывая шарик из руки в руку.
– Так что особенного в этой штуке-то?
– Не шути с нами, Эванс!
– Не думал даже. Серьезно спрашиваю, что такого в этом шарике?
– Разве Дамблдор никогда не говорил тебе, что причина, из-за которой ты обзавелся этим шрамом, спрятана в недрах Отдела тайн?
– усмехнулся Малфой.
– Чего-о?!
– обалдел я, а они заржали.
– Так ты ничего не знаешь? Дамблдор никогда не говорил тебе?
– повторил Малфой.
– Что ж, тогда понятно, почему ты не пришёл раньше. Тёмный лорд удивлялся, отчего ты не прибежал со всех ног, как только он показал тебе во сне место, где спрятана эта причина. Ему казалось, что естественное любопытство заставит тебя явиться сюда, чтобы узнать всё в точности…
– Ну ничего себе откровения, - вздохнул я.
– Нет, что директор темнит, я давно понял, но про эту штуку он никогда даже не заикался. А давайте позырим, что там внутри?
– Не смей!
– завопили они хором, когда я снова занес руку с зажатым в ней шариком над головой.
– Испугались, да?
– довольно спросил я.
– Так зачем Волдеморту пророчество?
– Затем, Эванс, что взять пророчество из Отдела тайн могут только те, о ком в нём говорится. Тёмный лорд выяснил это, когда посылал других выкрасть его, а у них ничего
– Но зачем он хотел выкрасть пророчество обо мне?
– О вас обоих, Эванс, о вас обоих… Ты никогда не задавал себе вопроса, почему Тёмный лорд пытался убить тебя, когда ты был ещё ребёнком?
– Он идиот?
– предположил я.
– Или просто чокнутый?
Беллатриса громко зарычала.
– Почему он сам-то не мог его забрать? Вы вон всей толпой ввалились...
– Сам?
– пронзительно воскликнула она.
– Ты предлагаешь Тёмному лорду явиться в Министерство, где так любезно игнорируют его возвращение? Предлагаешь ему отдать себя в руки авроров?
– То есть он струсил?
– хрюкнул я.
– Прислал сперва одного, потом другого, а теперь целую армию... Бу-га-га, тоже мне, Темный лорд! Я так и знал, что репутация у него дутая!
– Да, мы же это обсуждали, - кивнула Гермиона.
– Не смей говорить так о нем!
– завизжала Беллатриса и, отпихнув Малфоя, шваркнула в меня Круциатусом.
Ну, я и уронил пророчество. Преднамеренно, разумеется, со всего размаха, чтоб наверняка грохнуть. Еще и верещал при этом:
– Ой, больно! Ой, боюсь!
Над осколками выросла фигура, закутанная в шали; её глаза за мощными линзами очков казались огромными. Фигура начала медленно вращаться. Но когда Сивилла Трелони открыла рот, в зале раздался не её обычный голос с таинственными, словно бы неземными интонациями, а грубый и хриплый, будто бы чужой:
– Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного лорда, рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой…
– И что, из-за этой фигни все так переживали?
– не понял я, почесав в затылке.
– Невилл? Ты ж на день меня старше, ты тоже подходишь. А если поискать, еще кто-нибудь найдется, зуб даю!
– Ну так у психически больных своя логика, здоровым ее не постичь, - пояснила Гермиона, рассматривая Пожирателей с исследовательским интересом.
– Ну вот, пророчество послушали, можно и по домам, как вы считаете?
– Лорд не услышал его!
– завопила Беллатриса, сверкая глазами.
– А он что, легилименцией не владеет?
– удивился я.
– И думосброса у него нету? Вас тут... раз, два... много! Пусть сличит показания, если сомневается, вы же не глухие и не слепые, да и выпадением памяти вряд ли страдаете... Нет, я чумею от этих магов, они или чокнутые, или тупые, или всё это одновременно! Редкие исключения, - тут я покосился на мистера Малфоя, - только подтверждают правило, так ты говоришь, Гермиона?