Избранное
Шрифт:
Голый до пояса, с исцарапанными ногами, он казался себе таким же, как те, взрослым, равным. День в усадьбе тянулся бесконечно долго, и когда никто не видел, Авель уходил следить за ребятами. Они направлялись к лесу небольшими группами, а в лесу стреляли птиц из рогатки и швыряли камни в гнезда. Авель шел за ними на достаточном расстоянии, стараясь, чтобы его не заметили. Когда кто-нибудь из них оборачивался, он прятался в кустах у дороги.
Однажды он подошел слишком близко. Ребята стояли в лощине, у большой лужи. Они только
— Ага, попался!
И, словно по волшебству, из тростников повыскакивали другие ребята — все голые, как червяки, и вымазанные глиной. У некоторых с головы свисали зеленые водоросли из пруда, вроде париков.
Все они издавали воинственные кличи, и Авель понял, что они нарочно устроили ему ловушку.
— Шпионишь, значит, за нами?
Мальчишка со шрамами сжимал ему горло, Авель задыхался.
— Который день тебя видим. Не такие мы дураки!
Он уселся Авелю на живот и бил его пальцами по ребрам — так, он видел в кино, делали полицейские на допросе.
Авель почувствовал, что слезы застилают ему глаза, и шевельнул рукой.
— Пусти, — попросил он.
Другие ребята — их было человек тринадцать — подошли ближе и смотрели на него недобрыми глазами.
Вожак немного отпустил пальцы, и Авель приподнялся.
— Чего тебе?
Авель собрался ответить, но один из ребят показал пальцем в сторону усадьбы и что-то сказал вожаку на ухо; они пошептались.
— Ты правда живешь в этом доме? — спросил вожак.
Авель кивнул.
— Говорил я? — крикнул мальчишка. — Это фашист, он за нами шпионит.
Ребята загалдели. Они повернулись к тому, кто первый на него напал. Вожак сплюнул и наклонился к Авелю.
— Можно узнать, чего тебе от нас надо?
Авель хотел было ответить: «Я хочу быть таким, как вы, подружиться с вами», — но увидел их враждебные взгляды и понял, что это ни к чему. Он быстро выдумал отговорку.
— Меня тетя за лягушками послала, — важно сказал он.
Ребята на минуту растерялись, и Авель подумал, что выкрутился.
— А я вас увидел и не хотел мешать.
Маленький мальчишка сверкнул на него глазами:
— Интересно, за чем тебя тетя вчера посылала? За птичками?
Ребята одобрительно загудели, и вожак снова схватил его за горло.
— А ну, брось трепаться! Кто тебя подучил за нами шпионить?
— Никто, — сказал Авель. — Сказано вам…
Но ребята загалдели разом:
— Всыпь ему как следует. Стрелок!
— Пускай попрыгает!
— Маменькин сыночек!
Стрелок,
— Говори, сволочь, а то…
И вдруг случилось неожиданное. Один из ребят положил руку на плечо вожаку и сказал твердо:
— Ладно, пусти его. Хватит.
Авель повернул голову, чтобы посмотреть на своего защитника. Это был мальчишка примерно тех же лет, что и Стрелок, и почти такой же сильный. Его широкие штаны были закатаны до колен, ноги твердо стояли на земле.
Стрелок понемногу разжал пальцы и повернулся к непрошеному защитнику.
— Чего это ты? — спросил он.
Тот сунул руки в карманы, потом ответил:
— Хватит, говорю. Руки чешутся — дерись со мной, а этого не трогай.
Они стояли друг против друга, словно готовясь к прыжку; другие окружили их плотным кольцом.
— Трус, курица мокрая!
Это был прямой вызов, но Стрелок все же не хотел рисковать своей властью, да и его противник тоже не рвался в бой. Они посмотрели друг другу в глаза и, словно сговорившись, сбавили тон.
— Сказано тебе, он шпионит, — сказал Стрелок. — Хочешь, чтобы мы засыпались, дело твое.
— Да ну тебя! — ответил другой. — Он с Мартином ходит и нам ничего не сделал. Чего ты к нему прицепился?
Солнце било ему в глаза, и казалось, что лучи отскакивают от него. Волосы у него были темные, кудрявые, а лицо — как у клоуна, как у воришки. Зубы белые, острые, глаза под тонкими бровями — блестящие, словно у зверька.
Ребята увидели, что до дела не дойдет, и вернулись к луже, где остальные все еще надували лягушек. Скоро в тростниках остались только Авель и его защитник; тот вынул из кармана кисет и вытряхнул табак на ладонь.
— Куришь?
— Нет, спасибо.
— Трава… — объяснил мальчишка. — Другого здесь не достанешь.
Он прикурил от походной зажигалки — совсем такой, как у Мартина, — и глубоко затянулся.
— Больно?
Авель покачал головой. Он был весь в грязи и мылся теперь в ручье, не сводя глаз с нового друга.
— Плюнь, — сказал тот. — Лоботрясы они. Теперь, конечно, они от тебя не отстанут. Только ты, если что, обязательно говори мне.
Так встретились они в первый раз, и с тех пор этот мальчик, Пабло, стал его лучшим, его единственным другом. Он каждый день приходил в усадьбу, проползал змеей до самой галереи. Там, притаившись в цветах, он трижды кричал кукушкой, и Авель, который дождаться не мог сигнала, бежал к нему, задыхаясь от радости. Ему казалось, что мягкие тона леса, и чистый воздух, и легкий бриз естественно вытекают из его дружбы с Пабло. Его друг стал для него центром вселенной. Когда они не виделись, Авель места себе не находил. Он посвятил друга в свои планы, и тот немедленно со всем согласился; они говорили о фронте, о том, что надо приносить пользу, и эти беседы помогали Авелю жить.