Избранное

Гойтисоло Хуан

— Хочешь, пойдем ко мне, — предложил он. — Позавтракаем вместе.

Но мальчик вспомнил о письме генералу, которое написал вчера перед сном. Он хотел дать его Мартину на проверку и покачал головой.

— Мне так жаль, но у меня как раз важное дело, и я никак не могу опоздать.

Старик посмотрел на него с подозрением.

— Ты не из вежливости говоришь?

Авель ответил не моргнув глазом:

— Честное-пречестное слово.

—

Ну, если так, увидимся в другой раз. В этом мире надо слово держать.

— Если вы хотите, мы можем увидеться в любой день, — сказал Авель, пугаясь, как бы старик не обиделся. — Завтра, например.

Нищий подумал.

— Завтра… завтра… вряд ли смогу сюда прийти завтра. Лучше ты приходи на той неделе. Я с утра всегда тут сижу, у ручья.

— Хорошо, я обязательно к вам приду, — обещал мальчик. — Теперь уже поздно, меня дома ждут.

Он пошел к шоссе в сопровождении своей Звездочки и по пути много раз оборачивался.

«Вы мне сразу понравились, — говорил он потом, — потому что с вами я не чувствую себя маленьким. Вы и Мартин со мной обращаетесь как с равным, и мне это очень приятно».

Тянулись душные августовские дни, похожие один на другой. Авель каждое утро ходил встречать грузовик, но ответа не было. Однажды он вспомнил обещание, данное старику, и, вместо того чтобы идти на перекресток, свернул к ручью. Старик сидел на корточках подле упавшего каштана и, завидев его, улыбнулся довольной улыбкой.

— Молодец, молодец. Я как раз тебя ждал.

Из четырех камней он сложил очаг, а на очаге стояла огромная жестянка. Старик снял крышку и показал мальчику зайца.

— Утром убил. Давно не ходил на охоту, а сегодня вот вышел и ружье прихватил.

Он показал Авелю камышину с какими-то болтами, прикрученными проволокой.

— Я тоже сейчас видел зайца, — сказал Авель.

— Зайца видел? — тихо спросил старик.

— Когда вышел из дому, — врал Авель. — Шагах в десяти от входа.

— Везет людям…

— А вам? Вы долго ходили?

Старик неопределенно махнул рукой.

— Да так, знаешь… В мои годы…

Авель чуть не спросил: «А сколько вам лет?», но вовремя удержался.

— Во всяком случае, вы не слишком устали.

— Да, не особенно, — признал нищий.

Через край жестянки текли струйки жира, и Авель заметил у зайца около шеи кусочки шкурки. Словно проследив за его взглядом, нищий полил их из ложки соусом, пока они совсем не пропитались.

— Трудное дело стряпать, — объяснил он. — На таком огне вовек не управишься.

— Хотите,

я пойду поищу дров?

— Спасибо, пойди поищи.

Мальчик углубился в рощу. Он знал тут все наизусть и без труда нашел сухую ветку. Он положил ее на плечо — так, он видел, делал Элосеги — и вернулся к старику.

— Достаточно будет?

— Еще бы, еще бы!

Он взял жестянку за края и поставил на камень. Потом принялся шевелить пальцами головешки и подложил углей под ветку.

Авель вздрогнул, волосы поднялись у него, как колючки у кактуса.

— Вам не горячо? — спросил он тоненьким голосом.

Нищий показал ему жилистую руку.

— А ты взгляни, — сказал он. — Потрогай.

Мальчик почтительно пощупал руку; она была мозолистая, жесткая, шершавая, как древесная кора. Старик гордо улыбнулся.

— У детишек руки нежные, как у головастиков лапки, — сказал он, — А потом пожестче становятся, как у птиц.

Он снял сапог и размотал бинт на пятке.

— Я и ходить могу по углям, ничего мне не будет.

Он показал Авелю бесформенную, заскорузлую пятку — такие пятки бывают у людей, привыкших ходить босиком.

— Потрогай, если хочешь, — разрешил он. — Не бойся, нога не дернется.

Авель почтительно потрогал ее кончиком пальца. Старик начал как-то странно перебирать пальцами — одни пальцы пошли вперед, другие назад, сами собой, словно он играл ими на гитаре.

— Было время, играл я вот так «Королевский марш». Теперь не могу, стар стал. Кости ломит…

Громко пыхтя, он натянул сапог. Авель с интересом разглядывал его вещи; в котомке лежали самые диковинные штуки — жестянки из-под сардин, древесные корни, пустые банки, флакончик в виде бочки, с аккуратно выкрашенным отверстием, краником и клепками, сложенная вчетверо старая газета, полная бутылка муравьев.

Нищий вынул из кармана темно-зеленый пузырек, встряхнул его и наклонил над алюминиевой кружкой.

— Дай-ка водицы, — сказал он.

Авель растерянно огляделся.

— Темную бутылку. Там вода.

Мальчик дал ему бутылку. Старик налил половину зеленой жидкости и половину воды. Потом указательным пальцем размешал как следует.

— Хочешь глоточек?

— А что это? — спросил мальчик.

— Наливочка. Сам утром изготовил.

Преодолев отвращение, Авель отхлебнул чуть-чуть.

— Очень вкусная, — сказал.

Нищий поднял брови углом.

— Еще хочешь?

— Нет, правда, не хочу, спасибо.