Избранные главы элементарной математики. Учебное пособие
Шрифт:
— Я позабочусь о том, чтобы они попали туда, куда нужно, — сказал Орек. — Кузница в том направлении, да?
Эйслинн попыталась, но не смогла сдержать румянец.
— Да, это там. Со всеми кузницами.
Орек кивнул, то ли не подозревая, то ли достаточно любезно, чтобы проигнорировать ее болтовню.
— А Хакон там?
Она прочистила горло и попыталась пожать плечами.
— Я не видела его этим утром, но, предпологаю, что да. Он часто бывает там.
Орек и Сорча обменялись взглядами, и Эйслинн наблюдала, как между ними протекал задумчивый немой диалог. За
— Наслаждайся ванной, — пробормотал он ей в губы.
— Я так и сделаю. Хотя с тобой было бы лучше.
Эйслинн кашлянула.
— Придется обойтись.
Орек и Сорча усмехнулись, прежде чем он помахал на прощание и направился вслед за детьми.
Сорча, не теряя времени, взяла Эйслинн под руку. Они прошли через замок по пути в бани. Эйслинн всегда наслаждалась визитами подруги и возможностью улизнуть, чтобы неспешно провести день в ванне, наверстать упущенное и поделиться новостями. Она была благодарна, что, по крайней мере, это не изменилось после свадьбы.
— Лошади — стадо, волки — стая. Интересно, как называется группа братьев и сестер, — засмеялась Эйслинн.
— Неприятности, — ответила Сорча с притворным ворчанием. — Но не меняй тему. К чему все это?
Хакон и Орек смеялись, когда Вульф гарцевал вокруг двора, позволяя Блэр и Кили гоняться за ним. Слабый звон металла позади него подсказал ему, что Калум осматривает брошенные инструменты из кузницы, которые ему разрешили взять.
— Сорча часто навещает Дундуран? — спросил Хакон по-оркски. Этот язык заставил бы Фергаса прищуриться еще сильнее, чем когда он смотрел на них из кузницы, но было приятно говорить на родном языке. Ему также не нужен был старый кузнец, чтобы слышать или понимать все, что он говорил. Каким бы упрямым он ни был, Фергас был неисправимым сплетником.
— До того, как ее забрали, да. Она с нетерпением ждала этого, и детям не помешало бы отвлечься. Им будет скучно, когда наступит зима и их оставят дома.
— Ты остаешься в своем новом доме этой зимой, не так ли?
Орек ухмыльнулся.
— Планирую не выходить из дома в течение нескольких дней, когда это возможно.
Хакон усмехнулся.
— Я завидую тебе, мой друг.
Орек повернул голову, чтобы посмотреть на Хакона.
— Как долго?
— Почти две недели. — И это были, без сомнения, лучшие дни в его жизни. Он не мог проводить с ней столько времени, сколько хотел, но когда они были вместе, мир становился правильным. Внутри него зазвучали узы супружества, гармония, которая сделала солнечный свет немного ярче, вино — немного слаще. Эйслинн сделала его жизнь лучше.
Она была его жизнью.
Он жил ради ее прикосновений, ради разговоров руками. Ради того, как она находила его в укромных уголках замка, будто пряталась
По просьбе капитана Аодана и предстоящего строительства моста Эйслинн пригласила еще двух кузнецов, женщину по имени Кейтлин и волшебницу по имени Эдда — деловых и романтических партнеров, которые приехали с юга за новой жизнью, как и многие другие. Хакон был потрясен, увидев здесь орчанку, ни много ни мало связанную брачными узами с человеческой женщиной, но приветствовал помощь.
Двое человеческих парней из города также были взяты в ученики. Хакон уступил им свою комнату в задней части кузницы и занял другую в северной части замка. Из-за удаленности от кухни и сквозняков здесь было занято лишь несколько комнат. Это хорошо служило его целям, и почти каждую ночь Эйслинн прокрадывалась в его комнату незамеченной.
Орек долгое время молчал. Он стоял, наблюдая за играющими детьми, выражение его лица было мягким, но Хакон чувствовал, как крутятся шестеренки в его голове.
Хакон сдерживал свой темперамент, ожидая, что его друг что-нибудь скажет. Это было первое испытание, которое ему нужно было пройти — он мог положиться лишь на поддержку друзей.
— Ты уверен?
— Да. Связь уже установлена.
Это привлекло внимание Орека.
— Хакон…
— Она моя пара, — пророкотал он. — Что еще я мог сделать?
Еще на одно долгое мгновение между ними повисла тишина, и у Хакона все внутри сжалось от ярости. Почему у Орека могла быть пара-человек, а у него нет? К сожалению, благородная кровь Эйслинн встала у них на пути, но лучшей пары ему не найти. Она была для него всем, совершенством, и он хотел…
— Я понимаю. Действительно, понимаю, — вздохнул Орек. — Даже после того, как я принял притязание моего зверя на Сорчу, бремя неразделенных уз тяготило меня. Я не был уверен, что смогу вписаться в ее здешнюю жизнь. Меня до сих пор посещают сомнения.
Брови Хакона удивленно приподнялись.
— Но теперь она твоя жена.
— Спасибо судьбе за это. Но я все еще пытаюсь найти свое место здесь. Все, что мы с Сорчей можем сделать, это принимать вещи такими, какие они есть, и строить нашу жизнь. Моя пара не заслуживает меньшего, и я сделаю для нее все что угодно. — Взгляд Орека был серьезным, когда он перевел его на Хакона. — Ты можешь быть тем, кто нужен своей паре?
— Без сомнения. — Хакон давал ей все, в чем она нуждалась, будь то новый инструмент или сама луна.
— Сможешь ли ты вписаться в ее жизнь? — настаивал Орек. — Я не завидую твоему положению — человеческая женщина — это одно, человеческая аристократка — совершенно иное.
Хакон заскрежетал зубами — ответ застрял у него в горле. Он не знал, как сказать другу, что жизнь Эйслинн при дворе была далека от идеала. И что, несмотря на свой талант и верность, она, несомненно, была бы счастливее, живя простой жизнью и наслаждаясь свободой выбора.