Избранные киносценарии 1949—1950 гг.
Шрифт:
Райнис стоит возле окна, крепко сжимая в объятиях человека в шерстяной фуфайке. Человек этот, в свою очередь, обнимает поэта.
Солнечные лучи, Падающие через оконце, освещают усталое, похудевшее лицо Александрова.
Райнис усаживает его на табурет.
— Вот это встреча!.. Александров, друг!.. Откуда ты?.. Как ты сюда попал?
Александров с улыбкой его перебивает:
— Погоди, Райнис… Все очень просто — ушел из Нерчинска, с каторги. И все.
Райнис замечает
— Родной ты мой… Ты ешь, ешь…
В горницу входит пожилая крестьянка.
— Здравствуй, Иван Христофорович!
Подвигая к Александрову миску, Райнис отвечает на приветствие:
— Здравствуй, мать.
Гость торопливо глотает пельмени.
Райнис с огромной теплотой вглядывается в его лицо.
— Куда думаешь пробираться?
— В Ригу.
Поэт с беспокойством спрашивает:
— А как у тебя с паспортом?
— Уже в порядке.
— А деньги?
Александров перестает есть и кладет ложку.
— Деньги?.. А у тебя их много?
Райнис достает из кармана пачку кредиток.
— Рублей сорок.
Александров что-то прикидывает в уме.
— Ну, давай половину…
Поэт с горячностью его перебивает:
— Нет, нет… ты бери все…
И он вручает Александрову всю пачку.
Тот прячет деньги в потайной карман.
— Ладно… Ну, рассказывай, чем ты здесь жив?
— Ты ешь, пельмени стынут…
Александров снова принимается за пельмени. Райнис после паузы начинает рассказывать о себе:
— Чем я жив?.. Я здесь, в Слободском, работаю среди крестьян… кроме того, много читаю, перевожу… кое-что пишу… И думаю, думаю, думаю…
Распахивается дверь, входит плотный бородатый Харитон в дубленом полушубке и в валенках. В руках у него второй полушубок, меховая шапка и какой-то старый обтрепанный пиджачишко.
— Ну, одежду тебе достали…
— Вот ладно…
Александров натягивает полушубок.
Райнис тоже встает.
— Как?.. Уже едешь?
— Должен… Расскажи мне наскоро, что творится в мире.
Поэт быстро собирается с мыслями.
— В мире?.. Ну, окончилась англо-бурская война. Англичане, конечно, задушили буров…
— Это я слышал.
— Америка захватила Филиппины… Идет дикая драка за Китай… Вообще, в мире все сильнее пахнет порохом…
Александров подходит к столу и с особым интересом спрашивает:
— А правда, что в Питере снова бастуют?
Райнис с жаром начинает рассказывать:
— Не только в Питере!.. И в Ростове!.. И на Украине!.. Крупные стачки и демонстрации начались в Батуме… Об этих стачках Ленин писал в «Искре»…
У Александрова загораются глаза. Они блестят из-под меховой шапки.
— Помяни мое слово, Райнис…
В горнице неожиданно раздается сдержанный смешок. Это смеется ямщик Харитон.
Александров с удивлением спрашивает:
— Что ты, Харитон Степанович?
— Да ничего…
Райнис тоже не понимает в чем дело.
— Ты что смеешься?
Ямщик снова ухмыляется в рукав.
— Да как же не смеяться?.. Посмотреть на вас обоих, — один ссыльный, другой — беглый… а все промежду собой решили… и про войну, и про восстание, и про весь мир-Александров с задором отвечает:
— А ты что же думал?..
Через дверь просовывается голова Фильки.
— Коней запрягли.
Александров поспешно собирает узелок, затем протягивает руку Райнису.
— Ну, Райнис…
Поэт долго не выпускает его руку.
— Передай мой привет товарищам в Риге и… ты мог бы исполнить одну мою личную просьбу?
— Что за вопрос?.. Разумеется.
Райнис с неловкостью произносит:
— Уже несколько месяцев… я не имею писем от Аспазии… Узнай, что с ней?
Александров слегка настораживается.
— А в чем дело?
— Мне писали, что она куда-то уехала… по слухам, за границу…
Александров крепко обнимает друга.
— Не беспокойся, я тебе все сообщу… Дай только срок добраться до Риги…
Тихая музыка.
Ночь. Бледный свет луны освещает заснеженный лес.
Увязая в сугробах, бредет по лесу Райнис… Вот он выбирается на тропинку и быстрее шагает к своему домику.
Поэт открывает калитку. Навстречу с радостным лаем бросается дворовый пес.
Райнис входит в свою каморку. Здесь очень темно, только скупой лунный свет брезжит за окном.
Стараясь ничего не уронить, поэт пробирается к столу, нащупывает коробок и чиркает спичкой.
Он зажигает керосиновую лампу и вдруг замечает на столе женские перчатки и сумочку.
Райнис оглядывается на вешалку. Как удивлен он, увидев на ней дорожный женский бурнус и шляпу!
На полу стоит раскрытый чемодан. В полутьме комнаты на кровати дремлет, завернувшись в шаль, женщина.
Райнис в сильном волнении подбегает к кровати, опускается на колени.
— Аспазия… Дорогая моя, неужели это ты? — горячо шепчет он.
— Я… я… милый…
Она обнимает Райниса, целует его. Райнис садится рядом, не выпуская ее из своих объятий.
— Все-таки приехала… А ты надолго?
Аспазия с улыбкой отвечает:
— На всю жизнь… Ян, сними пальто.
Она встает с кровати, подбегает к чемодану.