Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
— Фургон проезжает мимо в 5:25… — Тристан прокрутил запись вперед. — Должно быть, он почти час прождал вне зоны видимости камеры. С другой стороны туннеля — тупик. Он развернул фургон и проехал в обратном направлении в 6:23.
Он прогнал запись назад и нажал на паузу. Буквы OMV просматривались и на другой сторону фургона.
— Он наверняка ждал у туннеля, а потом схватил Лайлу, и когда он уезжает оттуда, — она уже внутри, — сказала Кейт.
Тристан тут же загуглил название фирмы.
— OMV занимается доставкой наличных денег
— Мы должны сообщить об этом Варе, — сказала Кейт.
Осознание того, что все, что они могут сейчас сделать, — это передать информацию, несколько притупило ее восторг. Тристан сделал скриншот обоих кадров и загрузил их в электронную почту.
Как только он отправил письмо, у Кейт зазвонил телефон. Это был Гэри Долман, писатель, который работал над книгой «Не мой сын».
— Он живет в Брайтоне, — сказала Кейт, положив трубку. — Говорит, мы может встретиться с ним завтра у него дома. Он согласен ответить на любые наши вопросы и рассказать о своей работе с Энид.
— Как раз кстати, поможет занять голову, пока мы ждем ответа по этим записям с камеры. Похоже, что дело сдвинулось с мертвой точки, — сказал Тристан.
Кейт кивнула и начала стучать телефоном по зубам, разнервничавшись от перспективы предстоящей встречи.
— Что такое? Не хотите ехать? — спросил Тристан.
— Хочу, — сказала Кейт. — Он хотел побеседовать со мной, когда писал книгу. Я постоянно отказывалась, и потом получилось совсем некрасиво… Я вроде как послала его на три буквы. Я тогда пила.
— Как он держался во время звонка?
— Хорошо. Нормально.
— Он был журналистом в желтой газете, может быть, он просто потерял счет тому, сколько людей его туда посылали? — сказал Тристан.
Кейт засмеялась, но как член общества анонимных алкоголиков она знала, как извиниться перед Гэри и загладить свою вину.
Глава 54
Гэри Долман жил в Брайтоне, в доме с террасой и с видом на море. Открыв дверь Кейт и Тристану, он весь расплылся в улыбке и пригласил их войти. Ему было немного за пятьдесят. В носу и в брови торчал пирсинг, а серебристые волосы сверху были частично окрашены в розовый. Он провел Кейт и Тристана в заставленный книжными шкафами кабинет с большим панорамным окном, выходящим в сторону моря.
— Просто не верится, после стольких лет мы наконец-то с вами встретились, — сказал он, жестом приглашая их присесть на большой диван.
— Спасибо, — сказала Кейт. — Я должна извиниться перед вами за наш последний разговор, когда вы просили меня поучаствовать в вашей работе над книгой. Это было очень грубо с моей стороны. Прошу прощения.
Гэри отмахнулся.
— Все в порядке. Я знаю, как вас преследовали газетчики. Если это хоть немного вас утешит, книга в итоге мне не понравилась, — сказал он.
— Почему?
— Прежде чем мы начнем, хотите чаю или кофе? — спросил он. Кейт и Тристан попросили чаю, и Гэри вышел из кабинета.
Кейт огляделась по сторонам. На стене в рамках висело несколько передовиц The Sun и «Новостей мира». На двух из них красовались заголовки статей об известном актере, которого застукали нюхающим кокаин, и о супермодели, употребляющей наркотики в компании рок-музыканта, третий заголовок
— Я не знала, что это он написал, — сказала она, вглядываясь в мелкие буквы. — Интересно, почему он забросил это дело? Судя по всему, у него получалось неплохо, — Кейт услышала, как последнее предложение в ее устах приобрело какие-то горестные нотки.
— Давайте все же будем осторожны. Журналист всегда остается журналистом, — сказал Тристан.
— Тоже верно, — сказала Кейт.
Она посмотрела в окно, на море и на разворованные сгоревшие останки пирса, которые торчали над гладкой водяной поверхностью, как ноги гигантского скорчившегося паука. Кейт не могла определиться, как она относится к Гэри Долману. Она извинилась перед ним, сделала то, что должна была сделать как примерный член клуба анонимных алкоголиков, но вместе с этим она вспомнила время, когда Питера арестовали и начались слушания в суде. Как он изводил ее просьбами дать комментарий, разрешить ее процитировать и рассказать ее историю. Он принял ее извинения, но не должен ли он был извиниться сам?
Через несколько секунд Гэри вернулся в кабинет, улыбаясь и неся поднос с чаем и печеньем.
— Вот так, — сказал он, усаживаясь в кресло у рабочего стола. — Я готов.
Кейт подробнее рассказала о том, что упомянула во время телефонного разговора, в том числе их предположение, что подражатель использует книгу «Не мой сын» в качестве вдохновения, в поисках мест, где оставить тела своих жертв.
— С вами связывалась полиция? — спросила Кейт в итоге.
— Нет. Еще нет, — сказал Гэри, обмакнув очередную печеньку в чай.
— Я бы ждала звонка, — сказала Кейт. — Я поделилась с ними своими подозрениями о том, что места преступлений связаны с книгой Энид, или, точнее сказать, с вашей книгой.
— Если вы раскроете это дело, книга может получить второй тираж, — сказал он, осклабившись.
— Гибнут девочки-подростки, — холодно сказала Кейт.
Гэри поднял руки.
— Простите. Просто я — реалист. Ничто так не продает книги, как смерть… Я видел новости… Фух… жуткая история, — он покачал головой и вздрогнул, делая вид, что пребывает в ужасе.
— Почему вы стали писать книги за других, а не от себя, как настоящие писатели? — спросил Тристан. Кейт бросила на него взгляд. Гэри был ей так же неприятен, но если начать демонстрировать это, то он может отказаться разговаривать.
— Я был сыт по горло этой журналистской мясорубкой, — сказал он. — Мне поступило это предложение, после того как вышел мой материал про Девять Вязов и моя знаменитая статья. Мне заплатили сто тысяч. Я выплатил ипотеку. Думаю, это делает меня настоящим писателем.