Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
Фил отвел взгляд, а Алекс снова сжал ладонь супруги. Ди-Ди закрыла глаза и приготовилась услышать о том, чего боялась все это время.
— Произошло очередное убийство.
— Я так и знала.
— Так же изрезанная кожа. Роза на животе жертвы. Бутылка шампанского на прикроватной тумбочке.
— Ясно… Тебе нужно, чтобы я кое-что вспомнила, — предположила Ди-Ди. — Ты здесь не как мой напарник, не так ли, Фил? Ты пришел ко мне не как к полицейскому, а как детектив к свидетелю. Тебе нужно знать, что я видела той ночью.
Напарник ничего не ответил. Алекс продолжал
Взгляд Ди-Ди остановился на кружке с кофе.
— Все в порядке, — прошептала она. — Я все понимаю. И, конечно, я тебе помогу. Сделаю все, что в моих силах.
«Бывший детектив Ди-Ди Уоррен», — подумала сержант. И снова напомнила себе, что удача всегда на ее стороне. Только вот разум отчаянно отрицал этот факт.
Глава 3
В понедельник на час дня у меня была назначена встреча с новой пациенткой, и я сразу же поняла, что детектив Ди-Ди Уоррен является прирожденным скептиком.
Меня это ни капли не удивило. Я имею уже достаточно много опыта в этой сфере, чтобы привыкнуть к общению с людьми, работающими в группах быстрого реагирования, — полицейские, аварийщики, пожарные. Всё это люди, преданные своей работе, требующей от них как физической, так и психологической стойкости. Люди, которые чувствуют себя в своей стихии, находясь в самой гуще событий, принимая трудные решения, проводя различные операции, контролируя ход игры.
Иными словами, те, кто ненавидит находиться в стороне от дел, пока психиатр в костюме за тысячу долларов объясняет, что первый шаг на пути преодоления боли — это принятие. То есть с болью необходимо смириться. Возможно, даже дать ей имя. Постараться к ней привыкнуть.
— Вы это серьезно? — усмехнулась детектив Уоррен.
Она неподвижно сидела на самом краешке жесткого деревянного стула, хотя рядом стояла довольно удобная кушетка. Даже не заглядывая в ее медицинскую карту, я могла сказать, что она страдает от острой боли в шее и левом плече. Это ясно по ее напряженной позе, по тому, как она старалась не крутить головой, а поворачивать весь корпус, чтобы оглядеть кабинет. Не говоря уже о плотно прижатой к туловищу руке, словно эта женщина пыталась защитить себя от возможного удара.
Я подозревала, что блондинка-детектив вряд ли будет отличаться чрезмерной учтивостью, и оказалась права. Передо мной сидела сурового вида дама с плотно сжатыми губами и впалыми щеками, под глазами залегли темные синяки. Все это делало детектива Уоррен намного старше ее сорока четырех лет.
— В основе моей практики лежит модель внутренних семейных систем, — терпеливо объяснила я.
Женщина вскинула бровь, но ничего не сказала.
— Одно из основных положений ВСС заключается в том, что человеческий мозг может быть условно разделен на несколько частей. Первая и самая важная — это «Я», которое управляет всеми другими частями мозга. Когда ваше «Я» осознает свою индивидуальность и преимущество над другими частями системы, вы легко сможете подчинить себе собственную боль.
— Я упала с лестницы, — равнодушно произнесла Ди-Ди. — Если мое «Я» должно было это как-то предотвратить,
— Позвольте задать вам один вопрос. Вам больно?
— Вы имеете в виду — прямо сейчас?
— Именно.
— Ну да. По словам врачей, мои собственные сухожилия оторвали кусок кости от левой руки. Не самые приятные ощущения.
— На сколько бы вы оценили свою боль по шкале от одного до десяти? Единица означает легкий дискомфорт, десять — самую ужасную агонию, которую вы только можете себе представить…
Детектив поджала губы:
— Шесть.
— Значит, немного выше среднего.
— Разумеется. Просто надо оставить небольшой запас. Сегодня вечером предстоит принять душ, так что цифра поднимется до семи. Затем ночь без сна, которую я бы оценила на восемь, потому что, едва заснув, я то и дело переворачиваюсь на левый бок, что причиняет жуткую боль. Ну и, конечно же, завтра утром мне еще предстоит встать с постели, а это уже потянет на девятку.
— А что тогда, по-вашему, можно оценить в десять баллов?
— Пока не знаю, — кратко ответила Уоррен. — Я еще не успела разобраться во всех тонкостях, но могу сказать одно: психотерапевты для того и существуют, чтобы это выяснить.
Я улыбнулась:
— Думаю, многие мои пациенты с вами бы согласились.
— Я знаю об этой шкале, — сказала Ди-Ди. — Рассел Илг, мой персональный мучитель, уже меня с ней познакомил. «Представляй боль не как одну точку, а как целый спектр. В какой области спектра ты находишься прямо сейчас, в течение дня, недели? К тому же вместо того чтобы просто чувствовать боль, ты можешь проверить на себе все разнообразие физической муки». Или что-то вроде того.
— То есть он заставлял вас оценить уровень боли по этой шкале?
— Да. Рассел поднимает мою левую руку. Я кричу. Он просит меня сделать глубокий вдох, но я продолжаю кричать. Затем он спрашивает, тянет ли боль на восьмерку. Я говорю «нет», и он поднимает руку еще на пару сантиметров выше. — Ди-Ди больше не смотрела на меня. Ее взгляд замер где-то в одной точке на стене чуть в стороне от моего правого плеча. При этом она начала беспокойно покачивать ногой в воздухе.
Я просмотрела медицинские отчеты. Отрывной перелом, который детектив получила при выполнении задания, — очень редкое и особенно болезненное ранение. Для его лечения требуется еще более мучительное средство — физиотерапия. Она включает в себя огромное количество тяжелых упражнений, необходимых для того, чтобы сохранить подвижность плечевого сустава и в то же время уменьшить количество рубцовой ткани в течение восстановительного процесса.
Согласно медицинской карте, физиотерапевт работал с детективом дважды в неделю. Скорее всего, в конце каждого такого сеанса Ди-Ди уже не могла сдерживать слезы.
Мне стало интересно, что должна чувствовать в таком состоянии женщина, привыкшая всегда лично контролировать ситуацию.
— Получается, вам уже не в первый раз приходится оценивать свою боль? — уточнила я.
Уоррен неопределенно дернула головой.
— И как часто вы это делаете? — с нажимом спросила я.
— Ну, когда Рассел просит.