Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
И все же… Я провела пальцем по одному кровавому следу, затем по другому. Швы наложили только на три пореза, и то частично. Как Шана и обещала, большинство ран были неглубокими. Врачи обработали их и залепили ранозаживляющим пластырем.
Нет, куда больше досталось левой руке. Причем здесь я виновата сама: порезала пальцы, пока распиливала лезвием наручники Шаны.
Сестра сделала все, как мы договаривались. С чего это вдруг? Наверное, тюремные понятия и все такое.
— Пути назад нет, — сообщила я женщине в зеркале. — Пути назад нет.
Я бы с радостью приняла
Собравшись с силами, подошла к шкафу и открыла дверцу. Внутри стоял сейф, в котором я хранила свои самые дорогие украшения. Отперев сейф, я извлекла из него мобильный телефон. Одноразовый мобильник, точно такой же, как я оставила своей сестре. Первым делом этим утром я заучила ее номер и теперь набрала его.
Раздались гудки. Два, три, четыре, пять, шесть…
Я почти начала паниковать, как вдруг сестра взяла трубку.
— Ты где? — спросила я.
— В Фанел-Холле.
— В Фанел-Холле? Как ты там оказалась?
— Водить я не умею, — равнодушно сообщила Шана.
— И как тогда?
— Какой-то парень увидел, что у меня сломалась машина, и предложил подвезти. Я отмыла лицо от крови, — добавила она, словно это все объясняло.
Я вздрогнула:
— А этот парень, он еще…
— Я его не убивала. — Впервые в голосе сестры послышалось раздражение. — Я не знала, куда податься, и просто попросила его подбросить до Бостона. Он привез меня сюда. Здесь полно народу, так что никто меня тут не найдет.
— А полиция?
— Все чисто.
Скорее всего, сейчас они сосредоточили все свои силы в другом месте.
— Буду через пятнадцать минут, — сказала я. — Встретимся в «Старбаксе». Это кофейня, она там, где все закусочные.
— Я в курсе, что такое «Старбакс», — снова ответила сестра раздраженно.
— Прости. Я не могла знать, что ты у нас знаток нетюремной пищи.
— Отвали, — бросила Шана, однако уже более мирным тоном.
Я широко улыбнулась. Впервые в жизни мы разговаривали как настоящие сестры. Я отложила мобильник, выбрала из своей коллекции самые большие солнечные очки, чтобы скрыть за ними свое израненное лицо, потом спустилась вниз и вызвала такси.
Сначала я прошла мимо своей сестры. Стройный мужчина средних лет в синих джинсах и клетчатой рубашке расслабленно сидел за столиком. На первый взгляд в нем не было ничего примечательного. Но когда я более пристально изучила переполненный зал, поняла, как сильно ошибалась. Поняла, почему этот мужчина так сильно выделялся из толпы.
Как только я вернулась к оставленному позади столику, Шана встретила меня широкой улыбкой.
— Неплохо, а? — спросила она с ноткой гордости в голосе.
Весьма неплохо. Просто великолепно. Она обрезала свои длинные жидкие волосы, и новая мальчишеская прическа заметно изменила черты ее лица. Теперь она выглядела куда моложе, а учитывая ее широкие плечи, плоскую грудь и узкие бедра, она была больше похожа на парня. Я оставляла ей в сумке спортивный костюм,
199
«Гэп», «Олд Нэви» — марки одежды крупнейшего мирового производителя одежды, компании «GAP».
Я чувствовала себя как в каком-то дурацком телешоу. Как выйти из тюрьмы и сбросить двадцать лет!
На столике перед ней лежала бейсболка и стоял стакан с кофе. А спортивная сумка, которую я оставляла для нее в машине, лежала на полу у ног.
Я села напротив, чувствуя себя неловко в своей наспех накинутой одежде и со шрамами на лице и руках. Мы не могли здесь долго оставаться. Мы вообще нигде не могли появиться, не привлекая внимания.
Сестра отхлебнула немного кофе. Она ритмично постукивала пальцами по столу: значит, внутри она была не такой спокойной, какой хотела казаться.
— Нравится? — спросила я, кивая в сторону ее напитка.
Она скорчилась:
— На вкус — как кошачья моча. Зато в очереди за ней стоять пришлось полчаса. Еще и какой-то сопляк на меня наорал.
— «Старбакс» — культурное место, да. Ничего, скоро привыкнешь.
Шана снова скорчила гримасу и поставила стакан на столик. Вместо него она взяла в руки кепку и немного согнула козырек.
— Что теперь? — спросила она.
— Не знаю. Может, ты бы хотела сделать что-то особенное? О чем ты мечтала все эти годы?
— Аделин, у меня ведь пожизненное, — усмехнулась сестра. — Такие, как я, не мечтают. Какой в этом смысл, если все равно никогда не выйдешь из тюрьмы?
— Ясно. Ну что, сильно мир изменился за все это время?
— Да так. — Шана пожала плечами. — Все кругом орут, суетятся. Вроде и раньше так было, только я уже не помню, поэтому мне пока слегка непривычно.
— Представляю.
Сестра вновь пожала плечами, пытаясь сохранить равнодушное выражение лица, и продолжила крутить в руках свою кепку. После тридцати лет заключения в одиночной камере оказаться в самом центре Бостона… Для многих это было бы шоком.
— Если хочешь, — тихо сказала я, — можешь уйти. Я все пойму.
Сестра проигнорировала мои слова. Она пристально посмотрела на меня:
— Куда уйти? С кем? Зачем? Я не умею водить машину, я не работала ни одного дня в жизни. Не представляю даже, где взять квартиру или дом, не говоря уже о том, что я понятия не имею, как приготовить обед. Большую часть жизни обо мне заботилось государство. Думаю, уже слегка поздновато это менять.
— Прости, — сказала я.
Слишком часто в последнее время я произношу это слово.