Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
Пора было возвращаться на ферму. Я подошел к тому месту, где оставил фургон. Теперь в игре в петанк участвовали все трое стариков. Они держали серебристые шары и бросали, распрямляя руку от бедра. Шары приземлялись и, застывая, почти не катились по песчаной земле. Вновь вступивший в игру отбил шар противника от маленького деревянного шарика-кошонета. Послышались смех и поздравления. Наблюдая за ними, я не уловил шагов за спиной.
— Эй, подожди!
Я обернулся. Через площадь ко мне спешили трое мужчин. Двое были теми, кто проходил мимо моего столика, когда
Болтун из придорожного бара.
Я подавил желание посмотреть на фургон, понимая, что не успею до него добраться. Покрепче сжал трость и остановился у фонтана. Водяная пыль холодила шею ледяными брызгами, когда троица приблизилась ко мне и болтун выступил чуть вперед.
— Как дела? Все еще у Арно? — усмехнулся он.
Я ограничился кивком. Вспомнил, что его зовут Дидье. Лет двадцать, мускулистый, в испачканных маслом джинсах и в майке.
— Ну и что привело тебя в город?
— Надо было кое-что купить.
— Поручение, да? — Я понимал, что он меня оценивает: мол, тип, конечно, подозрительный, но у него напряг с ногой. К тому же численный перевес не на его стороне. Он показал на бумажный пакет. — Что там?
— Круассаны.
— Смотри-ка, дочки Арно недорого себя ценят. Хотя мне Греттен дает за так.
Двое других разразились хохотом. Я хотел уйти, но Дидье преградил мне дорогу.
— В чем дело? Шутка не катит?
— Мне надо работать.
— На Арно? И что за работа? Выгребаешь свинячье дерьмо? Или все время уходит на то, чтобы прыгать на его дочках?
Один из его спутников принялся по-поросячьи повизгивать. Я посмотрел мимо троицы, но площадь была пуста. Никого, кроме старых игроков в петанк. День внезапно показался слишком ярким. Слышалось мягкое журчание воды в фонтане, сверкала на солнце водяная пыль.
— Что такое? Свинья язык откусила? — Дидье скорчил отвратительную гримасу. — Передай Арно, если он хочет что-то здесь купить, пусть приезжает сам, а не отправляет своего долбаного английского парня на побегушках. Передай, что он слюнтяй и трус. Неужели он надеется, что может отсидеться в безопасности за своей колючей проволокой?
— Я понятия не имею…
— Заткни свой поганый рот!
Он выхватил у меня пакет с круассанами и швырнул в воду. Я покрепче сжал трость, а в это время двое других встали с боков и начали теснить меня к фонтану. Игроки в петанк наконец заметили, что происходит, и закричали:
— Эй! Эй! Прекратите! — Но на них не обратили внимания.
— Я знаю тебя, Дидье Маршан! — воскликнул один старик. — Знаю, кто ты такой! — а другой что-то говорил в телефон.
— Отвали, старый придурок! — не оборачиваясь, бросил Дидье.
Он распалял себя, готовился к активным действиям. И вдруг притворился, будто бьет: выбросил вперед кулак, но в последний момент задержал руку. Я отступил к парапету фонтана, и это развеселило компанию. Инстинктивно я поднял палку, но руки не слушались, словно налились свинцом.
— Ну? — ухмыльнулся Дидье. — Хочешь этим ударить? Давай,
Он не верил, что я нападу, и на мгновение у меня появился шанс. Конец трости был увесистым и толстым — я представлял, что будет, если ударить им по голове. Вспомнил, как трещал свиной череп, когда Жорж опустил на него кувалду. Вообразил стук тела о землю. Но тут же мысленно перенесся на темную улицу, где под фонарем растекалась темная, липкая кровь. И это заставило меня дрогнуть. А Дидье не колебался. И ударил меня в лицо. В голове взорвался сноп света. Ничего не видя и махая перед собой палкой, я отшатнулся в сторону. Вдруг палку выбили у меня из рук, и она брякнула о землю. В этот миг что-то врезалось мне в живот, и у меня перехватило дыхание. Согнувшись пополам, я поднял руку в тщетной попытке защитить голову.
— Что тут творится? — Голос был властный и низкий.
Хватая воздух ртом, я поднял голову и увидел, как кто-то отшвырнул моего обидчика. Все еще не в силах разогнуться, я рассмотрел только чей-то комбинезон. А когда немного распрямился, узнал крепкого мужчину из придорожного бара, кого Матильда назвала Жан-Клодом. За ним, держась в отдалении, стоял игрок в петанк, который до этого разговаривал по телефону. А Жан-Клод надвигался на троих хулиганов.
— Я спрашиваю, что тут происходит?
— Ничего, — мрачно ответил Дидье.
— Филипп в курсе, что его механик свалил с работы и вытворяет на площади вот такое «ничего»?
— Не лезь не в свое дело, Жан-Клод!
— Почему? Чтобы такая мразь, как ты, могла лупить первого встречного в центре города?
— Тебя это не касается.
— А кого тогда касается? Тебя?
— Он работает на Арно. У него нет права здесь находиться.
— А у тебя есть? — Небритое лицо Жан-Клода потемнело. — Ладно. Если тебе хочется кого-нибудь побить, начинай с меня.
— Жан-Клод…
— Ну, чего тянешь? — Он развел руки, которыми мог легко разметать всех троих молодцов. — Начинай, я жду.
Дидье потупился.
— Расхотелось? — Жан-Клод презрительно усмехнулся. — Тогда мотайте отсюда! Живо!
Никто не двинулся с места.
— Я что сказал?
Хулиганы начали расходиться. Дольше всех задержался Дидье и посмотрел на меня.
— Не думай, что на этом все закончилось.
Жан-Клод повернулся ко мне:
— Ты в порядке?
Я кивнул, но вынужден был прислониться к фонтану, чтобы скрыть дрожь. Болела скула, было муторно в желудке, но в остальном — ничего серьезного.
Признательно помахав рукой старику, который направился к своим товарищам по игре, я подобрал трость и, распрямившись, взглянул в лицо своему спасителю. Не удивительно, что мои обидчики разбежались. Жан-Клод был примерно моего роста, но в нем чувствовались основательность и крепость скалы, а могучие руки настолько загрубели, что, казалось, их невозможно порезать до крови.
— Спасибо, — произнес я.
— Не за что. Это я должен извиняться. — Он сокрушенно покачал головой. — Дидье — мой двоюродный брат. Когда он что-нибудь вытворяет, это бьет по семье.