Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
— Все равно я признателен. — Я выловил из фонтана пакет с круассанами. Из него текли потоки воды, и выпечку пришлось бросить в урну. — Что за проблемы с Арно?
Жан-Клод окинул взглядом мой комбинезон и спросил:
— Ремонтируешь дом?
— Да, приехал за материалами.
Я заметил, что он не захотел ответить на мой вопрос. Впервые мне пришло в голову, что если мое предположение верно и он отец Мишеля, то я отнял у него работу. Но следующая его фраза это опровергла.
— Я управляю строительным двором, а тебя как-то проглядел. — Жан-Клод снова присмотрелся к моему
— Путешествовал автостопом и повредил в их лесу ногу. Матильда меня подлечила.
— По-моему, ты говорил, что наступил на гвоздь?
Настала моя очередь уклониться от ответа. Я не хотел лгать, но и нарываться на неприятности мне было ни к чему. Я не стал ничего объяснять и произнес:
— Почему все так возмущаются по поводу Арно? Что он такого сделал?
Жан-Клод сразу замкнулся.
— Ничего, что бы касалось тебя.
— Дидье так не считает.
— Он придурок. Но если хочешь совет, держись от города подальше. А еще лучше, найди себе другую работу.
— Почему? Объясни! Ведь я ничего не знаю! — попросил я, видя, что он собирается уходить.
Секунду или две Жан-Клод колебался, потирал подбородок и что-то обдумывал. Потом покачал головой и сказал:
— Передай Матильде, что Жан-Клод спрашивал, как поживает его племянник.
Он оставил меня у фонтана и ушел с площади.
Глава 11
Высыхающий на жаре строительный раствор излучает такие же возбуждающие память запахи, как свежевыпеченный хлеб. Я смешал в металлическом чане цемент с песком, затем поднял полное ведро на леса. Там накладывал на деревянную дощечку примерно в квадратный фут, которую нашел в кладовой, и мастерком забивал раствор в дыры между камней.
Заполнять раствором швы — долгая работа, но, как ни странно, успокаивающая. Мне нравился шелестящий звук, какой издавал мастерок, когда я, выравнивая поверхность, проводил его плоской частью по влажному цементу. Я ставил большие камни на место и обмазывал раствором до тех пор, пока они не сливались с окружающими. За те дни, что прошли после моей поездки в город, верх дома приобрел вид крепкой постройки, а не развалюхи, которая вот-вот рухнет. По вечерам, окидывая взглядом содеянное за день, я получал удовольствие от результата. Давно мне не приходилось заниматься созидательной работой.
И еще дольше — гордиться результатом своего труда.
Я израсходовал весь раствор и, взяв ведро, спустился в кладовую наполнить снова. Послеполуденное солнце ослепительно сияло над головой, отбеливая немилосердной жарой голубизну неба. В такой день невозможно представить местный пейзаж зимой, когда все побуреет, истончится и скроется под покровом холода. Но я знал, что зима неизбежно наступит.
В оцинкованном чане раствора осталось совсем немного. Я выскреб его, сложил в кучку, но решил, что заслужил отдых перед тем, как начать замешивать новую порцию. Сел в тени и закурил. Снизу было видно, как много еще предстоит сделать. И мысль об этом почему-то успокаивала.
— Я плачу тебе не за то, что ты просиживаешь зад!
Из-за угла дома появился Арно. Я неторопливо затянулся.
—
— А трехразовое питание и крыша над головой? Остальное получишь, когда заслужишь. — Он покосился на дом. Законченный участок показался мне еще меньше, чем минуту назад. — Да, немного наработал…
— Хочу все сделать как следует.
— Это стена, а не Венера Милосская.
У меня вертелось на языке посоветовать ему взять вместо меня кого-нибудь из города, но я сдержался. Мы не обсуждали с Арно мое столкновение с компанией Дидье, однако я не сомневался, что он слышал о нем от Матильды или Греттен. Матильда спросила, откуда у меня синяк на лице. Как и ожидалось, никаких комментариев к моему рассказу не последовало, зато фраза Жан-Клода, которую я передал ей, вызвала настоящее потрясение. Не удивило меня и то, что Греттен, узнав, что я подрался, пришла в восторг. И особенно обрадовалась, выяснив, с кем именно.
— Что говорил Дидье? Меня упоминал?
— Нет. — Я понимал, что ее восторги уменьшатся, если она узнает, как он о ней отзывался. — Кто он тебе? Давний бойфренд?
— Просто парень, с которым я иногда встречалась. — Греттен игриво повела плечом. — Давно его не видела. Наверное, ревнует, вот и полез на тебя.
Я в этом сильно сомневался, но начал подозревать, почему были открыты ворота, когда я впервые попал на ферму. Арно постоянно следил за Греттен, и ей было непросто бегать на свидания с местными ребятами.
— У меня сложилось впечатление, что это больше из-за вашего отца. Что он такого сделал?
— Папа ничего не сделал. Это все они, — отрезала Греттен, помрачнела и надулась.
С тех пор об инциденте не говорилось ни слова, и если бы не новый синяк на моем лице, можно было подумать, что ничего не случилось. Но я уже понял, что ферма обладает способностью поглощать события, смыкаясь над ними, как озеро, куда я швырял камни. Слабая рябь в месте падения — и все исчезает.
Арно еще мгновение разглядывал стену, затем кивнул в мою сторону.
— Это подождет. Пошли.
— Куда?
Но он уже удалялся. Я хотел остаться на месте, однако последовал за ним. Арно пересек двор к конюшне и скрылся за стоявшим в арочном проходе трактором. Когда я протиснулся к нему, он что-то поднимал у задней стены.
— Эта штука когда-нибудь ездила? — Я потер ободранный о корпус трактора локоть.
Голос Арно донесся из глубины конюшни:
— Стоит с тех пор, как кто-то насыпал ему сахар в бензобак.
— Кто?
— Они не оставили визитных карточек.
Я вспомнил о Дидье и подумал, не в этом ли причина, почему Арно расставляет в лесу капканы.
— Разве нельзя осушить бак?
Арно вышел вперед. Он что-то нес, но в конюшне было слишком темно, чтобы разглядеть, что это за предмет.
— Ты разбираешься в моторах?
— Не очень.
— Тогда не задавай дурацких вопросов.
Арно двинулся на меня, и я увидел, что он несет цепную пилу — тяжелую, всю в масле, с утыканной неровными зубьями цепью на длинной шине. Я отступил, но ему нужен был не я, а канистра с бензином. Он отвернул пробку бензобака и стал заправлять инструмент.