Избранные произведения
Шрифт:
Ты — на земле, луна — на небе, только в этом
Меж вами разница — так думал я не раз.
На поле красоты твоей сбирать колосья —
Для солнца честь, скажу я без прикрас.
Сей век решил меня убить. Ты тоже хочешь
Стать палачом моим? Что ж, выполняй приказ!
Ты — лучник: лук бровей в засаде натянула, —
Ты — искушение для разума и веры,
Ты бедствие для тех, кого твой взор потряс.
Поскольку у меня надежды нет, что рядом
С таким, как я, ты сесть захочешь, то сейчас
Присяду, загрущу, волнуясь и любя,
Мечтая о тебе, но втайне от тебя.
Я сердце потерял в глазах, их чуден свет,
«Ищи его в бровях», — услышал их совет.
Но тут на родинку мне брови указали, —
Мол, сердце в ней найдешь по множеству примет.
Еще я родинку расспрашивать не начал,
Она вскричала «Вздор! Уйди! Здесь сердца нет!»
Но разве родинку нельзя назвать воровкой
Иль индианкою, одетой в черный цвет?
Мне покажи свой лик, и сердце вместо платы
Возьми в блаженный миг; да будет снят запрет!
Но так как ты пути закрыла для надежды
И стал из-за любви к тебе я жертвой бед,
То лучше голову склоню я на колени,
В забытый уголок забьюсь во цвете лет,
Присяду, загрущу, волнуясь и любя,
Мечтая о тебе, но втайне от тебя.
Ты, словно кипарис изнеженный, стройна,
И стройности твоей завидует сосна.
Допустим: кипарис стройней, чем лотос неба, —
Но разве красота твоя ему дана?
Как злато, желт мой лик, а серебро — те слезы,
Что лью из-за тебя, страдая издавна.
Немало тайных дум я в сердце скрыл, а тайна
Моей любви была как бы погребена,
Но я измучился, ее оберегая, —
На волю вырвалась и стала всем видна.
Смогу ль вкусить плоды я с дерева надежды,
Коль, пальма юная, не будешь мне верна?
Но если побороть сумею нетерпенье,
Я долго буду ждать тебя,
Присяду, загрущу, волнуясь и любя,
Мечтая о тебе, но втайне от тебя.
Я песню скорбную в рассветной тишине
Сливаю с пеньем птиц, парящих в вышине.
Зачем за пологом прельщений, обольщений
Ты, роза, прячешься не по моей вине?
Иль позови меня за полог, иль, откинув
Завесу, ты побудь со мной наедине.
Ты, как свечу, меня сожги, расплавь, — не стану
Я плакать, жалуясь, что я горю в огне.
Сказала ты: «Джами, ты посиди немного
В глуши забвения, тоскуя обо мне».
Сними же полог свой, чтоб на тебя смотрел я,
Чтоб тайну я берег в сердечной глубине,
И, лишь тебе одной все думы посвящая,
Вдали от всех забот, от мира в стороне,
Я сяду, загрущу, волнуясь и любя,
Мечтая о тебе, но втайне от тебя.
ТАРКИББАНД
2. НА СМЕРТЬ СЫНА
1
Какую боль мне причинил вращающийся небосвод!
Уничтожает он меня, он мне пощады не дает.
Велит мне жемчуг лить из глаз, отняв жемчужину мою:
Сафиуддина он унес, он жизнь мою, как нитку, рвет!
Земля жестокая в себе серебряный сокрыла стан.
Никак постигнуть не могу, что серебро в земле гниет.
Я кровью напитал свои дотоле зоркие глаза,
Я не хочу смотреть на мир, когда он в мире не живет.
Чем я порадую теперь свой угнетенный, скорбный ум?
Где радость моего ума, где радости моей оплот?
Разлука с мальчиком — огонь, во мне пылающий, как стяг, —
О вздох мой, потуши огонь, что из груди моей растет!
О сердце, ты за вздохом вслед взлети на небо: пусть в раю
Почувствует Сафиуддин тоску мою и боль мою.
2
Еще глаза мои тобой я не насытил в этот год,
Еще не слышал слов твоих, — был так внезапен твой уход!