Избранные произведения
Шрифт:
Поймет, где истинных скорбей основа,
А где притворство мнимого больного,
Поймет, где правда истинных святынь,
А где всего лишь марево пустынь!
Но в наши дни не таковы владыки.
Смотрите — за динар золотоликий
Оправдан будет ими и злодей,
Который грабил, убивал людей.
У этих
Лишь золотой динар у них в почете!
ЗУЛЕЙХА ПРИХОДИТ ВО ДВОРЕЦ ЮСУФА. БЛАГОДАРЯ ЕГО МОЛИТВЕ К НЕЙ ВОЗВРАЩАЮТСЯ МОЛОДСТЬ И КРАСОТА
Что для влюбленной, чья пылает кровь,
Отрадней, чем любимого любовь?
Как ей войти в его души чертоги?
Как сбросить с сердца тяжкий груз тревоги?
Как сесть пред ним и как начать рассказ,
Так много раз рассказанный до нас?
Как тайной поделиться с ним заветной?
Как вызвать в нем огонь любви ответный?
Когда, от дел державных отдохнув,
Уселся во дворце своем Юсуф,
Вошел глава придворных, молвил слово:
«О ты, чья честь — венец всего земного!
Ты помнишь ли ту нищенку? Теперь
Она пришла, в твою стучится дверь.
Ты приказал мне, чтобы я с дороги
Ту женщину привел в твои чертоги».
Сказал Юсуф: «О чем пришла с мольбой?
Ступай, узнай и помоги слепой».
А тот: «Не так она глупа, чтоб ныне
Лишь мне поведать о своей кручине».
Сказал: «Тогда войти ей разреши,
Пусть нам откроет боль своей души».
И вот, как пламя заплясав живое,
Смеясь, она вошла в его покои.
Была ее улыбка так светла,
Что скажешь: роза снова расцвела!
Таким веселым удивлен приходом,
«Кто ты? — спросил Юсуф. — Откуда родом?»
Ответила: «Я — та, что, полюби,
Всем царствам мира предпочла тебя.
И злато, и каменья раздала я,
И жизнь свою сожгла, тебя желая,
Тоскуя по тебе в чужом краю,
Я погубила молодость свою,
Но ты, влеком красавицею властью,
Ушел, забыл меня с моею страстью».
Когда узнал, кто перед ним стоит.
Спросил: «Что стало, Зулейха, с тобою?
Как сделалась ты нищенкой седою?»
Когда он имя произнес ее,
Она упала, впала в забытье.
Казалось: от беспамятства хмельная,
Забылась, голосу его внимая.
Когда она в себя пришла опять,
Юсуф ей стал вопросы задавать:
«Где молодость твоя, краса былая?»
«Увяли без тебя та и другая».
«Какая ноша стан согнула твой?»
«Грусть по тебе — тяжелый груз живой».
«Кто виноват, что стала ты незрячей?»
«Моих кровавых слез поток горячий»,
«Где золото твое, твои венцы?
С камнями драгоценные ларцы?»
«Тем, кто о красоте твоей рассказы
Рассказывал, рассыпав слов алмазы,
Я отдавала, к их припав ногам,
Всю жизнь мою в придачу к жемчугам,
Их головы венцами украшала
И прахом у порога их дышала.
Нет злата у меня и нет камней,
Лишь сердце есть — ларец любви моей!»
«Что за мечта теперь тебя тревожит?
Твое желанье кто исполнить может?»
«Лишь о тебе все просьбы и мечты,
Меня утешить можешь только ты.
Дай клятву мне, что жребий мой суровый
Ты облегчишь, — я с уст сниму оковы,
А если нет — уста свои сомкну,
Останусь у тоски своей в плену!»
Поклялся он призванием пророка,
Могуществом, не знающим порока,
Способным вырастить в костре цветник[26]
И божьей милости открыть родник:
«Всё то, что я смогу, исполню сразу,
Твоей внимая просьбе, как приказу!»
— «Сперва красу и юность мне верни,
Чтоб расцвела я, как в былые дни,
Затем верни мне зренье, молви слово,
Чтоб на тебя взглянуть могла я снова».
Он для мольбы уста раскрыл тогда —