Избранные произведения
Шрифт:
Где есть удел, столь горько затрудненный?
Кому доброжелательства совет
Как злого издевательства навет?
Так Саламан утратил свет надежды
И разорвал спокойствия одежды.
Мир для него навеки помрачнел,
И он уничтоженья захотел.
Пусть лучше корень жизни уничтожит
Тот, кто достойно больше жить не может
За смертью удалился в даль степей.
Вязанками кустарник нарубил он,
Вязанки те в большой костер сложил он.
И поднялся костер, как холм высок.
Огонь он высек и костер поджег
Простер ей руку, как жених невесте,
И на костер взошел он с нею вместе.
Шах устремлял свой взгляд в степную даль,
Он думал истребить одну Абсаль.
Луч мыслей направляя неустанно,
Он сжег ее, оставил Саламана.
От примеси нечистого всего,
Как золото, очистил он его.
САЛАМАН ОСТАЕТСЯ БЕЗ АБСАЛЬ И СКОРБИТ В РАЗЛУКЕ С НЕЙ
В житейской суете неистребимой
Кто чужд всего? — Влюбленный без любимой.
Бежит от мира... Но несутся вслед,
Пронизывают сердце стрелы бед.
Вот в грудь ему один клинок вонзился,
Другой в затылок прямо устремился.
Хоть друг в несчастье пощадит его,
Но недруг камнем поразит его.
Пусть камень мимо пролетит далеко,
Он будет жертвой черствого упрека.
А если он упреков избежит,
Его печаль разлуки сокрушит...
Они на гору огненную смело
Взошли. В огне одна Абсаль сгорела.
Был силой мысли Саламан спасен;
Как тело без души, остался он.
Моля об избавлении, со стоном
Он пал в слезах пред грозным небосклоном.
Так причитал он, что рассвет рыдал
И, сострадая, ворот разрывал,
Сочувствуя, над ним слезами капал,
А Саламан лицо себе царапал,
Бил камнем в грудь себя он всё больней,
Как в пробный камень верности своей.
Не в силах милую обнять руками,
Он взгляды ночью в угол обращал,
В тени Абсаль свою воображал.
«О, подойди, вернись ко мне, взываю!
Взгляни — я умираю, я сгораю!
Одна ты в жизни жизнью мне была,
Одна ты свет глазам моим дала.
Я, привлечен твоею красотою,
Жил на путях свидания с тобою.
Мы были оба счастливы всегда.
Доселе не касалась нас беда.
О, как мы сладостно соединились,
Когда от всех навеки отрешились!
Друг другу тайну тайн шептали мы,
В объятьях сладко засыпали мы.
Как дико пламя ярое взвивалось..
О, пусть бы я сгорел, а ты осталась!
Но вот сгорела ты, мне — пеплом стыть,
И нет исхода, и зачем мне жить?!
О, если б я тогда погиб с тобою,
Мы шли бы вместе тайною тропою...
Там — за пределами небытия —
Блаженство вечное вкусил бы я».
РАССКАЗ ОБ АРАБЕ. ПОТЕРЯВШЕМ ВЕРБЛЮДА И ГОВОРИВШЕМ: «О, ЕСЛИ БЫ Я ТОЖЕ ПОТЕРЯЛСЯ ВМЕСТЕ СО СВОИМ ВЕРБЛЮДОМ, ЧТОБЫ КАЖДЫЙ, КТО НАЙДЕТ ЕГО, НАШЕЛ БЫ И МЕНЯ С НИМ!»
Один араб дорогой задремал —
И, как упал с верблюда, не слыхал.
Верблюд, почуяв легкость и свободу,
Один, как резвый конь, прибавил ходу.
Араба разбудил степной рассвет..
Верблюда нет, песком завеян след.
Он возопил: «Верблюд мой потерялся,
В пустыне дикой я один остался!
О, если б не был я судьбой гоним,
Я потерялся б тоже вместе с ним!
Куда б шаги верблюд мой ни направил,
С ним был бы я, его бы не оставил.
Со мною вместе бы нашли его —
Пропавшего верблюда моего!»
ШАХ УЗНАЕТ О СОСТОЯНИИ САЛАМАНА, НО ОКАЗЫВАЕТСЯ БЕССИЛЬНЫМ ПОМОЧЬ ЕМУ И СОВЕТУЕТСЯ ОБ ЭТОМ С МУДРЕЦОМ
Когда проведал царь, что Саламан
И день и ночь тоскою обуян,
Душа его — подобие металла —