Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Он выпятил грудь, и его брюхо выкатилось на колени. Он уже прикончил бренди.
– Тебе не кажется, что здесь слишком жарко? – беспокойно отодвигая стул от камина, воскликнула Люси.
– Но скажу тебе, что я одинокий человек, – продолжил он, – да, я такой одинокий, и надо ли говорить, как тяжело это для такого большого мужчины.
Его верхняя губа сложилась в гримасу жалости к себе. Он покачал круглой головой на толстой шее и, в поисках нужных слов, стал беспокойно елозить огромными сапогами по каминной решетке.
– Конечно, ты красивая маленькая женщина, Люси, – сказал он, исподтишка шаря по ней взглядом. –
Она настороженно посмотрела на него. Он в одной рубашке сидел в кресле ее мужа, совсем близко… Люси вдруг испытала странное смятение, отчего по ее спине поползли мурашки и волосы зашевелились на голове. Словно кто-то провел ей по лбу мокрым пальцем. Под его пристальным взором она упустила две петли и принялась неловко их поднимать. Она поняла, что из-за своих соображений оказалась в неловком положении перед этим человеком, братом ее мужа. И Джо, должно быть, уловил ее смущение, ибо с явным самодовольством продолжил, медленно распуская губы в улыбке:
– Имей в виду, я человек не ученый. Я – Джо Мур, обыкновенный трактирщик. Может, я не мастак говорить, но уж точно не мошенник, и ты здорово пришлась мне по сердцу, Люси, да поможет мне Бог. Ты мне сразу приглянулась, едва я увидел тебя, и я не спущу с тебя глаз.
– Что ж, – поспешно начала она, – я благодарна тебе, не сомневайся.
– А-а! На благодарности есть уйма времени! – раскованно воскликнул он. – Разве тебе не хочется иметь в доме мужчину? Я мог бы частенько наведываться к тебе.
От Люси по-прежнему ускользал смысл его слов. Под плотоядным взглядом Джо она чувствовала себя очень неуютно, отказываясь понимать, что происходит. Это было слишком для нее. Она продолжала напряженно молчать, и под влиянием своего настроя он расценил это молчание как проявление благосклонности. И хотя он намеревался проявить осторожность, еда и выпивка разожгли в нем глухое желание. Он понимал, что она в его власти. Его возбуждал вид ее стройной фигурки, мягко подсвеченной пламенем камина, и он пожирал ее глазами, в которых горело вожделение. Она учащенно дышала, ее грудь ритмично вздымалась и опускалась. У него пересохло во рту, когда он наклонился к ней и положил руку ей на колено.
– Мы всего лишь люди, правда, Люси? – хриплым голосом произнес он. – Мы с тобой можем поладить.
Жест ужаснул ее больше, чем слова. По спине Люси пробежал холодок, а горло сжалось от спазма. Вязанье упало на пол.
– Что ты имеешь в виду? – прокричала она.
Она оттолкнула его руку, но он успел схватить ее за запястье. Освободившись от его пальцев, Люси вскочила с мертвенно-бледным лицом, даже губы ее побелели. Она тяжело дышала, почти задыхалась.
– Ну куда ты убегаешь? – протянул он, поднявшись и нетвердо держась на ногах.
– Не смей! – яростно выкрикнула она.
Его глазки из-под густых нависших бровей сверлили ее, – казалось, на Люси смотрит крупный зверь, распаленный близостью добычи. Он сделал шаг к ней, и она смутно осознала, что они в доме одни. Вдруг ей стало ясно, чего он хочет от нее, и она будто провалилась в ночной кошмар.
– Не волнуйся, – хрипло пробормотал он,
Пятясь, она наткнулась на стол и для защиты выставила руку, опрокинув пустой стакан. В холодной ярости Люси схватила его, молча глядя на Джо.
– Чего ты боишься? – буркнул он.
Теперь он стоял близко от нее. Она заметила подергивание его щеки, мелкие капельки пота на лбу. У нее задрожали колени, и комната поплыла. Страха не было, была лишь досада и злость на то, что ее доверие обмануто.
– Что ты имеешь в виду? – сквозь стиснутые зубы вновь спросила она.
Немного помолчав, он пробормотал:
– А-а! Полегче. Ты мне всегда нравилась. Мы с тобой могли бы отлично поладить, а вот ты…
Он немного замялся.
Она холодно взглянула на него, и тут на нее накатил внезапный приступ ярости. Ее не остановила его нерешительность. Она со всей силы размахнулась и разбила стакан о его скалящиеся зубы.
Огорошенный и вмиг протрезвевший, он неловко дотронулся до разбитого рта. Комната наполнилась звоном рассыпавшихся по полу осколков стекла. У нее рука тоже была поранена, но боли она не чувствовала, а скованное тело сразу обрело живость. Люси быстро повернулась, решительно вышла из комнаты и в следующий миг распахнула входную дверь, встав на пороге освещенной прихожей. Ее трясло – должно быть, от холода. Блестящие глаза пылали нескрываемой яростью. Как ей показалось, ждала она долго. Над ее непокрытой головой мерцал газовый рожок. Потом раздалось шарканье, и Люси услышала, как Джо надевает пальто и шляпу. Медленно ступая, он вышел и взглянул на нее. Прижатый ко рту носовой платок почти скрывал лицо Джо, но в маленьких глазках застыло несвойственное ему, жалкое, подавленное выражение.
– Зачем ты это сделала? – хрипло пробурчал он из-под складок платка. – Могла бы просто сказать…
В ней не осталось и следа тревоги, но ей вдруг опротивело его грубое и глупое лицо.
– Уже оделся? – с язвительной холодностью спросила она.
– Я не собирался ничего такого делать, – пробормотал он плаксивым голосом.
Она молча смотрела на него. Потом отчетливо произнесла ледяным тоном:
– Я больше в тебе не нуждаюсь.
Джо уставился на нее и замер на несколько мгновений. Потом его глаза наполнились слезами, и, ни слова не говоря, он повернулся и тяжело зашагал по дорожке.
Когда он ушел, Люси вернулась в прихожую, захлопнула дверь, закрыла ее на засов и на миг в изнеможении прислонилась к ней. Теперь на нее навалилась невероятная слабость. Не облегчение она испытывала, а омерзение – ее просто тошнило от всего этого. Неожиданность, потрясение от возмутительного поведения Джо наполнили ее негодованием и отвращением. Даже плакать она не могла. Она распахнула настежь окно в прокуренной комнате, и туда хлынул холодный воздух. Люси почувствовала, как он овевает ее неподвижную фигуру. Большими потемневшими глазами всматривалась она в ночной мрак. Потом повернулась, и взгляд этих хмурых глаз, словно впитавших в себя мглу ночи, упал на стол, на остатки презренной трапезы, которую она приготовила. Ей стало стыдно от одного вида этих блюд. Она с таким рвением старалась угодить Джо! Вспомнив, как он обжирался, она скривила губы. Брат Фрэнка! Фрэнк был прав! Жизнь вдруг показалась ей лишенной всяческой морали.