Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
– Право, у меня есть причина спрашивать, – продолжила Пинки, широко раскрыв простодушные глаза.
– Мне не хотелось бы говорить об этом, – решительно отрезала Люси ледяным тоном.
– Замужество – всплеск любовных чувств! – восторженно пробормотала мисс Хокинг и повесила на жирную шею Фейри венок из маргариток. – Разумеется, не все на это способны – правда ведь, Фейри, дорогой? Но я… знаете, я…
Мисс Хокинг умолкла, засмеявшись с застенчивой игривостью, которая действовала Люси на нервы. Никогда не казалась ей Пинки столь нелепой, как в этот момент. Люси раздражали эти постоянные намеки на секс. Она неожиданно вспомнила тот
– Давайте уйдем отсюда, – с беспокойством сказала она, вскочив на ноги.
Мисс Хокинг, которая лежала на спине с заложенными за голову руками, томно подняла взор.
– У нас с вами такой милый разговор! Я хотела бы продолжать и продолжать. Совсем как ручей в стихотворении Теннисона.
В ответ Люси зашагала по тропинке. Ее начал беспокоить слабый проблеск понимания, смутная догадка, тревожная и мрачная.
Через минуту, однако, мисс Хокинг догнала ее. Она вновь была весела и трещала без умолку. Но Люси не разделяла ее настроения. Она была задумчива и молчалива, когда они вышли из леса и направились по приморской дороге в Ардфиллан.
– Я же сказала, что не хочу долго гулять, – сердито бросила она. – Мы прошли несколько миль.
Дорога и вправду казалась бесконечной. Люси не сомневалась, что натерла пятку до волдыря. Фейри, на левое ухо которого был косо надвинут венок из маргариток, имел страдальческий вид. Он семенил рядом с ними, но время от времени останавливался у канавы и лакал воду сомнительной чистоты. Даже мисс Хокинг выглядела растрепанной и утомленной от ветра и солнца, но не теряла бодрого расположения духа. Вытащив из кармана шоколадный кекс, она предложила кусочек Люси, но та отказалась, и мисс Хокинг принялась с довольным видом жевать.
– Я всегда беру с собой кексы, – бодро проговорила она, вонзая зубы в кекс.
На ее щеке размазалось коричневое пятно. Люси ничего не сказала и захромала дальше.
Уставшие, со стертыми ногами и проголодавшиеся, они дошли до Ардфиллана к шести часам. Как раз зазвонили колокола. Путешественницы начали подниматься по Гарсден-стрит, и Люси, сделав над собой усилие, чтобы избавиться от плохого настроения, повернулась к попутчице.
– Когда придем домой, я приму ванну, – сказала она, – и ужасно хочется выпить чая.
Эти были первые ее слова, произнесенные за последнюю милю пути. Вспотевшее лицо мисс Хокинг медленно расплылось в мечтательной улыбке.
– Вы идите без меня, – дружелюбно откликнулась она, – примете ванну, напьетесь чая.
– Что? – с удивлением воскликнула Люси. – А вы разве не идете домой?
– Нет, дорогая моя. – Пустая болтовня, не утихавшая битый час, разом прекратилась. У Пинки был смущенный, застенчивый вид. – Я пойду туда.
Она указала на стоящее у дороги здание епископальной церкви, двери которой были открыты. Туда устремилась вереница прихожан, пришедших на вечернюю службу.
Люси с изумлением посмотрела на свою приятельницу – грязь на туфлях, съехавшая набок шляпа, прилипшая к испачканной щеке прядь волос и, наконец, совершенно немыслимое выражение лица.
– Не стоит так беспокоиться об этом! – принялась увещевать ее Люси. – Вы были там сегодня утром. Я точно не пойду вечером на благословение. К тому же вы, должно быть, страшно устали. Давайте
Мисс Хокинг покачала головой.
– Нет! – стыдливо ответила она. – Нет-нет!
– Но у вас такой неопрятный вид!
– Мне надо идти. Да, надо, – пробормотала она. – Сегодня он читает проповедь. Если меня не будет на месте, он будет скучать.
– Он! – вскрикнула Люси. – Вы же не хотите сказать…
– Да, его преподобие мистер Адам Малкольм, должна признаться. – Она кокетливо зарделась, и это выглядело крайне глупо. – У него разобьется сердце… если меня там не будет.
– Разобьется сердце? – повторила изумленная Люси. – Почему? – Она слышала о его преподобии Малкольме как о тихом педанте, который был немногословен, но порой резок в обращении, и уставилась на мисс Хокинг, будучи совершенно уверенной, что та фантазирует. – Вы… вы это серьезно? – пораженно спросила она.
– Совершенно серьезно! – с нелепой чопорностью ответила мисс Хокинг. – Вам следует знать… что у меня с мистером Адамом полное взаимопонимание. Мы вот-вот поженимся.
У Люси отвисла челюсть. Она не верила своим ушам. Это заявление буквально ошеломило ее.
– Вы не шутите? Он сделал вам предложение? – выдохнула она.
Мисс Хокинг остановилась. Они уже подошли к церкви, и женщина с отталкивающим жеманством пояснила:
– О нет! Он ничего не сказал, ни слова. У него не хватило бы смелости это сказать. Но он таким взглядом смотрит на меня! О-о, как он на меня смотрит! – Она вздохнула. – Вот как я узнала об этом! Он меня обожает. Я это знаю, знаю. И я берегу себя для него!
После чего она с улыбкой поднялась по ступеням в церковь.
Люси стояла не шевелясь. Она словно оцепенела и не двигалась, пока крупная величественная фигура мисс Хокинг не пропала под готической аркой. Потом Люси медленно повернулась и пошла к дому.
Наконец-то раскрылся секрет этой девичьей игривости, которая скрывалась за величественными манерами. Да, шила в мешке не утаишь. Как будто весь этот день постепенно приближал пошлую нелепую развязку! Эксцентричность мисс Хокинг могла объясняться… чем угодно! А объяснялась она вот так! Люси была совершенно сбита с толку своими противоречивыми мыслями. Но у нее не было и тени сомнения, она теперь все ясно понимала, недоумевая только, почему раньше об этом не догадалась. Она связалась с женщиной, в сущности ненормальной, женщиной, одержимой нелепой и немыслимой навязчивой идеей. Это было невероятно. Скажи ей кто-нибудь о такой смутной, но сильной, тайно лелеемой страсти к священнику, она не поверила бы. Абсурд, сказала бы Люси, случай неубедительный, но фатальный, неизбежный, но банальный и известный с давних времен. И все же вот она, эта реальность, ворвавшаяся в самую гущу ее жизни.
С серьезным лицом вошла она в квартиру. Немедленно набрала ванну и, сняв пропыленную измятую одежду, погрузилась в горячую, несказанно приятную воду. Люси нежилась в ванне, откинув голову на бортик, но ее пылающее от пара лицо оставалось хмурым. Она мысленно проанализировала эпизоды этого дня – сцену в лесу, сцену у церкви. Все стало ясно, абсолютно все. Ей не в чем себя упрекнуть! Призвав на помощь всю свою гордость и укрепившись в сознании собственной правоты, Люси постепенно успокоилась. Она вышла из ванной, приготовившись к возможному драматическому повороту событий, который сразу же изменит ее жизнь, и, закутавшись в халат, стала спокойно ждать возвращения компаньонки.