Избранные сочинения в 9 томах. Том 6: Мерседес из Кастилии; Красный корсар

Купер Джеймс Фенимор

– Гвинея, – сказал я ему, – мы голодны, и необходимо пожертвовать или ребенком, или псом: съев ребенка, мы будем достойны твоих сородичей каннибалов, если же мы употребим в пищу этого тощего пса, то поддержим на некоторое время свои силы и, может быть, спасем ребенка. Негр ответил: «Мой не требует пищи, пусть ест малый ребенок». Много после этого пришлось нам голодать, тем более что нам приходилось еще заботиться о ребенке.

– И вы кормили его, несмотря на то что сами изнемогали от голода?

– Для утоления нашего голода оставалась

собачья кожа – пища действительно не гастрономическая, но у нас и времени было немного заниматься едой: надо было работать веслами. Наконец, когда после многих мытарств мы пристали к острову, то силы наши окончательно истощились: мы были легче соломинки. Можете себе представить, как мы накинулись на пищу!

– А ребенок?

– Он чувствовал себя очень хорошо, и диета, как объяснили нам впоследствии доктора, «ничуть не отразилась на его здоровье».

– Удалось ли вам найти родных или близких ребенка?

– Относительно этого я могу вас успокоить: мы остались его лучшими друзьями – других же розысков мы не могли предпринять – ни карты, ни буссоли [42] для этого у нас не было. Он называл себя мистером Гарри и, значит, происходил из благородной семьи. Более я ничего ни об его семье, ни об его отечестве не знаю, за исключением разве того, что так как он говорил по-английски и был найден нами на английском корабле, то есть основание предполагать, что он англичанин.

42

Буссоль – навигационный прибор.

– А не узнали ли вы названия судна? – спросил Корсар, слушавший рассказ с большим вниманием.

– Относительно этого могу сказать, что в Африке, откуда я родом, школы – редкое явление, и, кроме того, я не видел, чтоб этот корабль имел название. Но вместе с другими предметами нам попалось одно ведро, на котором имелись знаки в виде надписи. Потому в свободное время я просил Гвинею показать на мне свое искусство татуировки – у него к татуировке природный дар – и запечатлеть на моей руке при помощи пороха надпись, оставшуюся на ведре. Вот, ваша милость, та надпись, посмотрите, как она хорошо сохранилась.

Фид расстегнул куртку и показал свою жилистую руку. На ней сохранилась голубоватая надпись, довольно четкая, хотя буквы, по-видимому, были нанесены неумелой рукой неграмотного человека. На коже ясно виднелась надпись: «Арк из Линнхейвена».

– С помощью этого у вас появилась возможность найти родных ребенка? – сказал Корсар, прочитав надпись.

– Не совсем так, ваша честь: мы взяли ребенка к себе на «Прозерпину», и наш капитан не жалел трудов для розыска следа корабля «Арк из Линнхейвена», но все усилия остались тщетными – никто не слыхал о корабле с таким названием.

– Не говорил ли вам ребенок чего-либо о своих родных и близких? – спросила гувернантка.

– Очень

мало, сударыня, он не мог ничего нам объяснить, потому что сам ничего не знал о себе. Мы отказались от розысков и занялись его воспитанием. Морской службе и немного хорошим манерам он научился у меня и у негра, а отчасти дошел до этого сам, высшим же наукам, навигации, мореплаванию, управлению кораблем его обучал капитан до того времени, пока мальчик встал на ноги.

– Сколько же времени мистер Уайлдер служил в королевском флоте? – спросил Корсар с притворным равнодушием.

– Достаточно долго, чтобы изучить все, что ему требовалось, – уклончиво ответил Фид.

– И потом он был произведен в офицеры?

– Не совсем!.. Но что я вижу вдали? Право, кажется, это или парус, или чайка, хлопающая крыльями.

– Парус! Парус! – закричал матрос сверху мачты.

– Парус, парус на горизонте! – подхватили матросы с марселей и с палубы.

Корсар был отвлечен этим криком, а Фид поспешно удалился с видом человека, обрадованного этим неожиданным перерывом.

Гувернантка тоже встала и грустно пошла в свою каюту, вероятно, желая остаться одна.

Глава XXV

Они готовятся к морскому бою.

Шекспир. Антоний и Клеопатра

Появление паруса в этом месте, так редко посещаемом кораблями, привело команду в движение. По ее расчетам, уже много недель они потеряли из-за фантастических и пустых планов своего командира. Они не способны были понять, что случайность помешала им захватить судно «Каролина». Их невежество мешало им пережить потерю этой богатой добычи, и они готовы были выместить злость на новом офицере. Теперь представлялся случай возместить потерю.

Корабль шел им навстречу, в пустынных водах, далеких от главного пути, где ни на какую помощь или защиту рассчитывать он не мог, и пиратам ничего не должно было помешать захватить его. Общее возбуждение отразилось и на лице Корсара. Он сознавал, что экипаж тяготился бездействием и что матросам нужна работа, сочетающая опасность с выгодой.

Такое предприятие давало и ему возможность проявить свое мужество, организаторские способности и знание дела, закрепить свой авторитет на долгое время.

Все пребывали в молчании, следя за приближающимся кораблем. День был ясный, дул свежий ветерок, и море почти не волновалось.

– Это корабль! – сказал Корсар, опуская свою трубу после внимательного осмотра.

– Да, это корабль! – повторил генерал, на спокойном лице которого с трудом можно было заметить скрываемое им удовольствие.

– Да, это корабль, с полным оснащением, – заметил третий, опуская трубу.

– Видно по оснастке, что этот корабль должен везти ценный груз. А ваше мнение, Уайлдер? Вы считаете, что это…