Избранные сочинения в шести томах. Том 1-й
Шрифт:
— Чингачгук может видеть Великого Духа во всех доб¬ рых делах, Злого Духа — в злых делах. Великий Дух — на озере, в лесу, в облаках, в Уа-та-Уа, в сыне Ункаса, в Та- менунде, в Зверобое. Злой Дух — в мингах. Но нигде я не могу видеть, как вертится земля. — Неудивительно, что тебя прозвали Змеем! В твоих словах всегда видны острый ум и глубокая проницатель¬ ность. А между тем твой ответ уклоняется от моей мысли. По делам Великого Духа ты заключаешь, что он сущест¬ вует. Белые заключают о вращении земли по тем последст¬ виям, которые происходят от этого вращения. Вот и вся разница. Подробностей я тебе объяснить не могу. Но все бледнолицые убеждены, что так оно и есть. — Когда солнце поднимется завтра над вершиной этой сосны, где будет мой брат Зверобой? — спросил делавар торжественно. Охотник встрепенулся и поглядел на своего друга при¬ стально, хотя и без всякой тревоги. Потом знаком велел ему следовать за собой в ковчег, чтобы обсудить этот во¬ прос вдали от тех, чьи чувства, как он боялся, могли бы воз¬ обладать над рассудком. Там он остановился и продолжал беседу в более доверительном тоне. — Не совсем осторожно с твоей стороны, Змей, — на¬ чал он, — спрашивать меня об этом в присутствии Уа-та- Уа. Да и белые девушки могли нас услышать. Ты посту¬ пил неосторожно, вопреки всем твоим обычаям. Ну ниче¬ го. Уа, кажется, не поняла, а остальные не услышали... Легче задать этот вопрос, чем ответить на него. Ни один смертный не может сказать, где он будет, когда завгра по¬ дымется солнце. Я задам тебе тот же вопрос, Змей, и хочу послушать, что ты ответишь. — Чингачгук будет со своим другом Зверобоем. Если Зверобой удалится в страну духов, Великий Змей поползет вслед за ним; если Зверобой останется под солнцем, тепло и свет будут ласкать их обоих. — Я понимаю тебя, делавар, — ответил охотник, тро¬ нутый простодушной преданностью друга. — Такой язык понятен, как и всякий другой; он исходит из сердца и об¬ ращается прямо к сердцу. Хорошо так думать и, быть мо¬ жет, хорошо
обряды, прежде чем Уа-та-Уа станет твоей жеяой, — вы уже и теперь все равно что обвенчаны и должны вместе делить радость и горе. Нет, нет, нельзя бросать Уа-та-Уа только потому, что между мной и тобой прошло облако немного темнее, чем мы могли предвидеть! — Уа-та-Уа — дочь могикан, она знает, что надо по¬ виноваться мужу. Куда пойдет он, пойдет и она. Мы оба будем с великим охотником делаваров, когда солнце под¬ нимется завтра над этой сосной. — Боже тебя сохрани, вождь! Это сущее безумие! Не¬ ужели вы можете переделать натуру мингов? Неужели твои грозные взгляды или слезы и красота Уа-та-Уа пре¬ вратят волка в белку или сделают дикую кошку кроткой, как лань? Нет, Змей, образумься и предоставь меня моей судьбе. В конце концов, нельзя уж так быть уверенными, что эти бродяги непременно будут пытать меня. Они еще могут ежа литься, хотя, говоря по правде, трудно ожидать, чтобы минг отказался от злобы и позволил милосердию восторжествовать в своем сердце. И все же никто не знает, что может случиться, и такое молодое существо, как Уа- та-Уа, не смеет зря рисковать своей жизнью. Брак совсем не то, что воображают о нем некоторые молодые люди. Если бы ты был еще не женат, делавар, я бы, конечно, ждал, что от восхода солнца до заката ты неутомимо, как собака, бегущая по следу, станешь рыскать вокруг лагеря мингов, подстерегая удобный случай помочь мне и сокру¬ шить врагов. Но вдвоем мы часто бываем слабее, чем в оди¬ ночку, и надо принимать все вещи такими, каковы они есть в действительности, а не такими, какими нам хотелось бы их видеть. — Слушай, Зверобой, — возразил индеец с важным п решительным видом, — что сделал бы мой бледнолицый брат, если бы Чингачгук попал в руки гуронов? Пробрался бы в деревни делаваров и там сказал бы вождям, старикам и молодым воинам: «Глядите, вот Уа-та-Уа, она цела и не¬ вредима, хотя немпого устала; а вот Зверобой: он меньше устал, чем Жимолость, потому что он гораздо сильнее, но он тоже цел и невредим!» Неужели ты так поступил бы на моем месте? — Ну, признаюсь, ты меня озадачил! Даже минг не до¬ думался бы до такой хитрости. Как это тебе пришло в го¬ лову задать такой вопрос!.. Что бы я сделал? Да, во-пер¬ 400 13
вых, Уа-та-Уа вряд ли оказалась бы в моем обществе, по¬ тому что она осталась бы возле тебя, и, стало быть, все, что ты говоришь о ней, не имеет никакого смысла. Если бы она не ушла со мной, то не могла бы и устать; значит, я не мог бы произнести ни единого слова из всей твоей речи. Итак, ты видишь, Змей, рассудок говорит против тебя. И тут пе- чего толковать, так как восставать против рассудка не при¬ стало вождю с твоим характером и твоей репутацией. —Мой брат изменил самому себе — он забыл, что гово¬ рит с человеком, заседавшим у костров совета своего наро¬ да, — возразил индеец ласково. — Когда люди говорят, они -не должны .произносить слов, которые входят в одно ухо и выходят из другого. Слова их не должны быть пушинками, такими легкими, что ветер, неспособный даже вызвать рябь на воде, уносит их прочь. Брат мой не ответил на мой вопрос: когда вождь задает вопрос своему другу, не подо¬ бает толковать о другом. — Я понимаю тебя, делавар, я достаточно хороша по¬ нимаю, что ты имеешь в виду, и уважение к правде не по¬ зволяет мне отрицать это. Все же ответить тебе не так лег¬ ко, как ты, по-видимому, думаешь, и вот по какой причи¬ не. Ты хочешь знать, что бы я сделал, если бы у .меня на озере была невеста, как у тебя, и если бы мой друг нахо¬ дился в лагере гуронов и ему угрожали пытки. Не так ли? Индеец молча кивнул головой, как всегда невозмути¬ мый и степенный, хотя глаза его блеснули при виде сму¬ щения собеседника. — Ну так вот: у меня никогда не было невесты, я ни¬ когда не питал ни к одной молодой женщине тех нежных чувств, какие ты питаешь к Уа-та-Уа, хотя я довольно хо¬ рошо отношусь к ним всем вместе взятым. Все же мое сердце, как это говорится, свободно, и, следовательно, я не могу сказать, что б ь* я сделал в этом случае. Друг сильно тянет в свою сторону, Змей, это я могу сказать по опыту, но, судя по всему, что я видел и слышал о любви, я скло¬ нен думать, что невеста тянет сильнее. — Правда, но невеста Чингачгука не тянет его к хи¬ жинам делаваров, она тянет к лагерю гуронов. — Она благородная девушка; ножки и ручки у нее не больше, чем у ребенка, а голосок звонкий, как у дрозда- пересмешника; она .благородная девушка и достойна своих предков, но что из этого следует, Змей? Я все-таки ПОЛа¬ 44 Фенимор Купер. Том I 401
гаю, что она не изменила своего решения и не хочет стать женой гурона. Чего же ты добиваешься? ^ Уа-та-Уа никогда не будет жить в вигваме ироке¬ за! — ответил Чингачгук резко. ^ У нее маленькие нож¬ ки, но они могут увести ее к деревням ее народа; у нее ма¬ ленькие ручки, но великая душа. Когда придет время, брат мой увидит, что мы можем сделать, чтобы не позволить ему умереть под томагавками мингов.: — Не действуй опрометчиво, делавар, сказал охот¬ ник серьезно. — Вероятно, ты поступишь по-своему, и, в общем, это правильно, потому что ты никогда не будешь счастлив, если ничего не попытаешься сделать. Но не дей¬ ствуй опрометчиво. Я знаю, что ты не покинешь озеро, по¬ ка не решится моя судьба. Но помни, Змей, ни одна из попыток, которые способны изобрести минги, не может смутить мой дух, как мысль, что ты и Уа-та-Уа попалив ру¬ ки врагов, стараясь сделать что-нибудь для моего спасения. Делавары осторожны. Зверобой не должен бояться, что они бросятся во вражеский лагерь с завязанными* гла¬ зами. На этом разговор и кончился. Хетти вскоре объявила, что завтрак готов, и все уселись вокруг простого, некра^ шеного стола. Джудит последняя заняла свое место. Она была бледна, молчалива, и по лицу ее легко было заметить, что она провела мучительную, бессонную ночь. Завтрак прошел в молчании. Женщины почти не при¬ касались к еде, но у мужчин аппетит был обычный. Когда встали из-за стола, оставалось еще несколько ча¬ сов до момента прощания пленника со своими друзьями. Горячее сочувствие Зверобою и желание быть поближе к нему заставило всех собраться на платформе, чтобы в последний раз поговорить с ним и выказать свое участие, предупреждая его малейшие желания. Сам Зверобой внешне был совершенно спокоен, разго¬ варивал весело и оживленно, хотя избегал всяких намеков на важные события, ожидавшие его в этот день. Только по тону, которым он говорил о смерти, можно было догадаться, что мысли его невольно возвращаются к этой тяжелой теме. ^ Ах, — сказал он вдруг, ^ сделайте мне одолжение, Джудит, сойдем на минутку в ковчег! Я хочу поговорить с вами. 402
Джудит повиновалась с радостью, которую едва могла скрыть. Пройдя за охотником в каюту, она опустилась на стул. Молодой человек сел на другой стул, взяв в руки стоявший в углу «оленебой», который она подарила ему накануне, и положил его себе на колени. Еще раз осмотрев с любовным вниманием дуло и затвор, он отложил карабин в сторону и обратился к предмету, ради которого и завел этот разговор. еэ Насколько я понимаю, Джудит, вы подарили мне это ружье, ^ сказал он. ^ Я согласен взять его, потому что молодой женщине ни к чему огнестрельное оружие. У этого карабина славное имя, и его по праву должен но¬ сить человек опытный, с твердой рукой, ^ ведь самую доб¬ рую славу легко потерять из-за беспечного и необдуманно¬ го поведения. ^ Ружье не может находиться в лучший руках, чем сейчас, Зверобой. Томас Хаттер редко давал из него про¬ мах, а у вас оно будет... «Верной смертью», *=* перебил охотник смеясь. — Я знавал когда-то охотника на бобров, у него было ружье, которому дали такое прозвище, но все это было лишь ба¬ хвальство, ибо я видел делаваров, которые на близком рас¬ стоянии посылали свои стрелы так же метко. Однако я не отрицаю моих способностей... ибо это способности, Джу¬ дит, а не натура... я не отрицаю моих способностей и, сле¬ довательно, готов признать, что ружье не может нахо¬ диться в лучших руках, чем сейчас. Но как долго оно в них останется? Говоря между нами, мне не хотелось бы, чтобы это слышали Змей и Уа-та-Уа, но вам можно сказать всю правду, потому что ваше сердце вряд ли будет так стра¬ дать от этой мысли, как сердца людей, знающих меня дольше и лучше. Итак, спрашиваю я: долго ли мне при¬ дется владеть этим ружьем? Это серьезный вопрос, над ко¬ торым стоит подумать, и, если случится то, что, по всей ве¬ роятности, должно случиться, «оленебой» останется без хо¬ зяина. Джудит слушала его с кажущейся невозмутимостью, хотя внутренняя борьба почти до конца истощила ее силы. Зная своеобразный нрав Зверобоя, она заставила себя со¬ хранять внешнее спокойствие, хотя, если бы его внимание не было приковано к ружью, человек с такой острой на¬ блюдательностью вряд ли мог не заметить душевной муки, 403
с которой девушка выслушала, его последние слова. Тем не менее необычайное самообладание позволило ей продол¬ жать разговор, не обнаруживая своих чувств. — Что же вы мне прикажете делать с этим оружи¬ ем, — спросила она, — если случится то, чего вы, по-види¬ мому, ожидаете? — Именно об этом хотел я поговорить с вами, Джудит, именно об этом. Вот Чингачгук, правда, далек от совер¬ шенства по части обращения с ружьем, но все же он до¬ стоин уважения и постепенно овладевает этим искусством. Кроме того, он мой друг — быть может, самый близкий друг, потому что мы никогда не ссорились, хоть у нас и разные природные склонности. Так вот, мне бы хотелось оставить «оленебой» Змею,
практике все его достоинства, прежде чем сам он вернется на берег. Ни один мальчик не спешил испробовать новую трубу или новый лук со стрелами с таким восторгом, с ка¬ ким наивный лесной житель принялся испытывать свое новое ружье. Выйдя на платформу, он прежде всего отвел делавара в сторону и сказал ему, что это прославленное ружье станет его собственностью, если какая-нибудь беда случится со Зверобоем. — Это, Змей, для тебя лишнее основание быть осторож¬ ным и без нужды не подвергать себя опасности, — приба¬ вил охотник. — Для вашего племени обладание таким ру¬ жьем стоит хорошей победы. Минги позеленеют от зависти, и, что еще важнее, они уже не посмеют больше бродить без опаски вокруг деревни, где хранится это ружье; поэтому береги его, делавар, и помни, что на твоем попечении те¬ перь находится вещь, обладающая всеми достоинствами жи¬ вого существа без его недостатков. Уа-та-Уа должпа быть — и, без сомнения, будет — очень дорога тебе, но «оленебой» станет предметом любви и поклонения всего вашего народа. — Одно ружье стоит другого, Зверобой, — возразил индеец, несколько уязвленный тем, что друг оценил, его не¬ весту ниже, чем ружье. — Все они убивают, все сделаны из дерева и железа. Жена мила сердцу; ружье хорошо для стрельбы. — А что такое человек в лесу, если ему нечем стре¬ лять? В самом лучшем случае он становится жалким трап¬ пером, а не то ему приходится вязать веники и плести кор¬ зины. Такой человек умеет сеять хлеб, но никогда не узнает вкуса дичи и не отличит медвежьей ветчины от ка¬ баньей... Ну ладно, друг! Подобный случай, быть может, никогда не представится нам, и я непременно хочу испы¬ тать это знаменитое ружье. Принеси-ка сюда твой кара¬ бин, а я испробую «оленебой», чтобы мы могли узнать все его скрытые достоинства. Это предложение, отвлекшее присутствующих от тя¬ желых мыслей, было принято всеми с удовольствием. Де¬ вушки с готовностью вынесли на платформу весь запас огнестрельного оружия, принадлежавшего Хаттеру. Арсе¬ нал старика был довольно богат: в нем имелось несколько ружей, всегда заряженных на тот случай, если бы при¬ шлось внезапно пустить их в ход. Оставалось только 405
подсыпать на полки свежего пороху, что и было сделано общими силами очень быстро, так как женщины по части оборонительных приготовлений обладали не меньшим опытом, чем мужчины. — Теперь, Змей, мы начнем помаленьку: сперва испы- таем обыкновенные ружья старика Тома и только потом = твой карабин, а затем — «оленебой», ^ сказал Зверобой, ра¬ дуясь тому, что снова держит в руках ружье и может пока¬ зать свое искусство. — Птиц здесь видимо-невидимо: одни плавают на воде, другие летают над озером и как раз на нужном расстоянии от замка. Покажи нам, делавар, пичуж¬ ку, которую ты намерен пугнуть. Да вон, прямо к востоку, я вижу, плывет селезень. Это проворная тварь, она умеет нырять в мгновение ока; на ней стоит попробовать ружье и порох. Чингачгук не отличался многословием. Лишь только ему указали птицу, он прицелился и выстрелил. При вспышке выстрела селезень мгновенно нырнул, как и ожи¬ дал Зверобой, и пуля скользнула по поверхности озера, ударившись о воду в нескольких дюймах от места, где не¬ давно плавала птица. Зверобой рассмеялся своим сердеч- ным смехом, но в то же время приготовился к выстрелу и стоял, зорко наблюдая за спокойной водной гладью. Вот на ней показалось темное пятно, селезень вынырнул, что¬ бы перевести дух, и взмахнул крыльями. Тут пуля удари¬ ла ему прямо в грудь, и он, мертвый, опрокинулся на спи¬ ну. Секунду спустя Зверобой уже стоял, опираясь прикла¬ дом своего ружья о платформу, так спокойно, как будто ничего не случилось, хотя он и смеялся своим обычным беззвучным смехом. — Ну, это еще не бог весть какое испытание для ру¬ жей, — сказал он, как бы желая умалить свою собствен¬ ную заслугу. — Это не свидетельствует ни за, ни против ружья, поскольку все зависело от быстроты руки и верно¬ сти глаза. Я захватил птицу врасплох, иначе она могла бы снова нырнуть, прежде чем пуля настигла ее. Но Змей слишком мудр, чтобы придавать значение таким фокусам; он давно к ним привык. Помнишь, вождь, как ты хотел убить дикого гуся, а я подстрелил его прямо у тебя под но¬ сом? Впрочем, такие вещи не могут поссорить друзей, а молодежи надо иногда позабавиться, Джудит... Ага, теперь я опять вижу птицу, какая нам требуется, и мы не должны 406
упускать удобный случай. Вон там, немного севернее, де¬ лавар! Индеец посмотрел в ту сторону и вскоре заметил боль¬ шую черную утку, с величавым спокойствием плававшую на поверхности воды. В те далекие времена, когда лишь очень немногие люди нарушали своим присутствием гар¬ монию пустыни, все мелкие озера, которыми изобилует 407
внутренняя часть Нью-Йорка, служили прибежищем для перелетных птиц. Мерцающее Зеркало, подобно другим во¬ доемам, некогда кишело всевозможными видами уток, гу¬ сей, чаек и гагар. После появления Хаттера Мерцающее Зеркало по сравнению с другими озерами, более далекими и уединенными, опустело, хотя в нем еще продолжали гнездиться разные породы птиц, как гнездятся они там и по сие время. В ту минуту из «замка» можно было увидеть сотни птиц, дремавших на воде или купавших свои перья в прозрачной стихии. Но ни одна из них не представляла со¬ бой такой подходящей мишени, как черная утка, на кото¬ рую Зверобой только что указал своему другу. Чингачгук не стал тратить слов понапрасну и немедленно приступил к делу. На этот раз он целился старательно, и ему удалось перебить утке крыло. Она с криком поплыла по воде, бы¬ стро увеличивая расстояние, отделявшее ее от врагов. — Надо покончить с мученияхми этой твари! — вос¬ кликнул Зверобой, видя, что птица тщетно старается взмахнуть раненым крылом. — Для этого здесь найдутся и ружье и глаз. Утка все еще барахталась в воде, когда роковая пуля нагнала ее, отделив голову от шеи так чисто, словно ее от¬ рубили топором. Уа-та-Уа испустила было тихий крик вос¬ торга, обрадованная успехом молодого индейца, но, увидев теперь превосходство его друга, насупилась. Вождь, напро¬ тив, издал радостное восклицание, и улыбка его говорила о том, что он искренне восхищен и нисколько не завидует сопернику. — Не обращай внимания на девчонку, Змей: пусть ее сердится, мне от этого ни холодно ни жарко, — сказал Зве¬ робой смеясь. — Для женщин довольно естественно при¬ нимать к сердцу победы и поражения мужа, а вы теперь, можно сказать, все равно что муж и жена. Однако постре¬ ляем немного в птиц, которые носятся у нас над головой; предлагаю тебе целить в летящую мишень. Вот это будет настоящее испытание: оно требует меткого ружья, как и меткого глаза. На озере водились орлы, которые живут вблизи воды и питаются рыбой. Как раз в эту минуту один из них парил на довольно значительной высоте, подстерегая добычу; его голодные птенцы высовывали головы из гнезда, которое можно было различить на голой вершине сухой сосны. 408
Чингачгук, молча направил новое ружье на эту птицу и, тщательно прицелившись, выстрелил. Более широкий, чем обычно, круг, описанный орлом, свидетельствовал о том, что пуля пролетела недалеко от него, хотя и не попала в цель. Зверобой, который целился так же быстро, как и мет¬ ко, выстрелил, лишь только заметил промах своего друга, и в ту же секунду орел понесся вниз так, что не совсем ясно было, ранен он или нет. Сам стрелок, однако, объ¬ явил, что промахнулся, и предложил приятелю взять дру¬ гое ружье, ибо по некоторым признакам был уверен, что птица собирается улететь. — Я заставил его вильнуть книзу, Змей; думаю, что перья были немного задеты, но он еще не потерял ни кап¬ ли крови. .Впрочем, это старое ружьишко не годится для такой стрельбы. Живо, делавар, бери свой карабин, а вы, Джудит, дайте мне «оленебой»! Это самый подходящий случай испытать все его качества. Соперники приготовились, а девушки стояли поодаль, с нетерпением ожидая, чем кончится состязание. Орел опи¬ сал широкий круг и, снова поднявшись ввысь, пролетел по¬ чти над самым «замком», но еще выше, чем прежде. Чин¬ гачгук посмотрел на него и объявил, что немыслимо по¬ пасть в птицу по отвесной линии кверху. Но тихий ропот Уа-та-Уа заставил его изменить свое решение, и он вы¬ стрелил. Результат, однако, показал, что он был прав, так как орел даже не изменил направление своего полета, про¬ должая чертить в воздухе круги и спокойно глядя вниз, как будто он презирал своих врагов. — Теперь, Джудит, — крикнул Зверобой, смеясь и ве¬ село поблескивая глазами, — посмотрим, можно ли назы¬ вать «оленебой» также и «убей орла»!.. Отойди подальше, Змей, и гляди, как я буду целиться, потому что этому сле¬ дует учиться. Зверобой несколько раз наводил ружье, а птица тем временем продолжала подниматься все выше и выше. За¬ тем последовали вспышка и выстрел. Свинцовый посланец помчался кверху, и в следующее мгновение птица склони¬ лась набок и начала опускаться вниз, взмахивая то одним, то другим крылом, иногда описывая круги, иногда отчаян¬ но барахтаясь, пока, наконец, сделав несколько кругов, не свалилась на нос ковчега. Осмотрев ее тело, обнаружили, что пуля попала между крылом и грудной костью. 409