Избранные стихи

Сырнева Светлана

Лесной царь

Я буду скакать по холмам,по темной вечерней дороге,где тени, восстав из лесов,клубятся в тоске и тревоге.Гори же, прощальный закат,не меркни, полоска живая!Вершины вонзились в тебя,по капле всю кровь выпивая.Услышат ли топот копытв далеком оставленном стане,где белая церковь стоитпо горло в вечернем тумане?И скоро ее навсегданочная завеса закроет.Восходит на небо лунаи низко висит над горою.Скачи же, мой преданный конь,по родине, как по чужбине!Исчадия ночи и златебя не сгубили доныне.Во мраке дорогу торя,лети над родной стороною!Дыханье

Лесного царявсе ближе у нас за спиною.Родимый, давай, поспешай!Заклятье мне веки сковало.Держись! В нашей жизни с тобойеще не такое бывало.Вперед, златогривый, вперед!Удача тебя не обманет:тебе же и солнце взойдет,тебе же и утро настанет.2007

II

1990–1998

* * *

Затеряна в кругу светилтвоя заветная звездаи неземным потоком силупорно движима всегда.Никем не предугадан час,когда взойдет она в зенит.Тебя, быть может, только разона лучами осенит.И будет дом, и снег в окне,и печь затопится в дому,покуда стрелки на стенене принуждают ни к чему.Как бы невидимой рукойот сердца камень отвели —стоит торжественный покойстолпом от неба до земли.Живи в предчувствии чудеси разбазаривай в гульбебесценный миг, когда с небесбросают лестницу тебе!Но в час, беспечно спишь когда,созвездья свой продолжат ход,и, дрогнув, сдвинется звезда,и над тобой беда взойдет.1990

* * *

Скачет телега по стылой стерне,стоя отец погоняет коня.Мама в слезах наклонилась ко мне– это в больницу увозят меня.Черные ветки по-над головой,с ними луна затевает игру.Грех вам! Ребенок-то еле живой —Милая мамочка, я не умру.Как вам досталось, родные мои:холод, болезни детей, нищета.Только и было, что ноша семьи,только и было – и жизнь прожита!Это древнейших времен ремесло —дыры латать у скупого огня —к вам от родителей ваших пришло,а через вас просочилось в меня.Тяжкой усталости, долгих невзгодсколько скопилось? За сколько веков?Вены откроешь – и в землю уйдетчерная кровь, безнадежная кровь.Легче ль тебе, что ты в землю зарыт?Все ли с собою унес ты на дно?Холод. И небо над нами стоиттак же, как вечно стояло оно.1990

* * *

Я прошу тебя, побудь со мной.Эта ночь полна апрельской влаги,и ни зги не видно за стеной,где шумят и рушатся овраги.Я налью холодного вина.Я не виновата, что от родуи моя душа темным-темна,как долина в полночь ледохода.Я уже не сделаюсь пьянейи не о душе своей заплачу —о тебе, которому по нейпробираться надо наудачу.Я давно уже узнала: да,ты упрям, не любишь отступаться.Для тебя и это не беда —в ледяной купели искупаться.Если так, то выпей и побудь,посидим и помолчим немного.У меня один остался путь —неостановимая дорога.И на то мне вещий голос дан,чтоб тебе молчать со мной отныне,как молчит несомый в океанчерный волк, оставшийся на льдине.1990

* * *

Даже там, в темноте, через толщу землимы весну различать научились.Наши деды детьми в катакомбы ушли,внуки их в катакомбах родились.И вовеки наш род не винил никогои, надменный, не плакался, мучась.Нас всегда было мало. Не только родствонас связало, но общая участь.И деля ежедневное бремя труда,мы друг друга без слов понимали.Сколько стоят огонь или хлеб и водав подземелье! Когда бы вы знали!Ничего

мы не создали. Не умереть —это все, что смогли мы. Науканам давалась: беречь, и дыханием греть,и спасать, и держаться друг друга.О сестра! Нам доступны веселье и смех.День настанет – и праздник удастся.Но не пустим чужих. Мы закрыты для всех,неделимая черная каста.Мы сильны. Наши очи привыкли во мгле.Но из недр выходя безоглядно,мы совсем не умеем ступать по землеи в смятенье уходим обратно.1990

* * *

В темноте недвижимых ветвей,в пустоте подлунной тишиныначинает песню соловей,сам себе не знающий цены.Тесный сад над ним переплетен,душным воздухом оцеплен сад.Пой, родимый, пой! Ты полонен.Ты, как сердце бедное, зажат.Пой. Ты к месту своему прирос,маленькое око не узрит,как бездонный мир на сотню верстпереполненный тобой стоит.Он в слезах расплавлен и слиянс жалким склепом своего певца,и в один великий океан,восхищенный, весь перелился.О, так лучше! Вечно, вечно пой,наглухо упрятанный во тьмевечный узник, вечный крепостнойс вечной темой о своей тюрьме.1990

* * *

И когда, уходя, ты взглянул назади простился с тем, что навек любил —в белом инее был неподвижный сад,и не дрогнул сад, словно нежив был.Он глядел вослед поверх бледных сел,ледяной цветок, голубой кристалл.И на всем пути тем же цветом цвелвсякий куст – и сердце тебе пронзал.В белом поле врыт твой нетленный сад,ни весны, ни лета не будет в нем.Может, он, настрадавшись, на небо взят —но и здесь студеным стоит столпом.И в морозный день с голубых небестихо иней падет на тебя,бедняк, как прощальный дар, запоздалый жест,хрупкий знак родства и прощенья знак.1990

* * *

К заветному дому, к железной скобе у ворот —рукою подать: по траве переправиться вброд.Есть вечная радость – упрямство стеблей укрощать,последней, ничтожной преграды напор ощущать.Цепляйтесь за полы и путайте ноги скорейв бессильной попытке меня удержать у дверей!Вот так я смеялась. И гул изошел из земли,и я оступилась, и травы меня оплели.Неслышно качаясь, дышала в лицо белена,и явь принимала обличье тяжелого сна:как будто я – дерево в паре шагов до ворот,я ветви тяну – но никто меня в доме не ждет;и сруб почернел, и крыльцо зарастает травой,и только столетья плывут над моей головой.1990

* * *

По-над берегом, над половодьемлипы второпях зазеленели,и широким маятником ходятпраздничные легкие качели.Пляшет свадьба, но не слышу гула,ни напева-посвиста, ни слова,словно я когда-то утонулаи смотрю на все со дна речного.Что ты, птичка, вьешься над волною?Что жалеешь обо мне, ракита?Ледяной стеклянною стеноюя от боли и тоски укрыта.И никто не сможет, как бывало,оттолкнуть меня или обидеть.Не сама ли я порой мечталаумереть, но из могилы – видеть!Видеть – да. Но не качели этив их размахе вольном и счастливом,и не то, как налетает ветерв белый сад, парящий над обрывом.1990

* * *

Когда в осенней тишинедорога мерзлая лежит,и месяц светит в вышине,и лес для холода открыт,и для кочующих гусейоткрыто за морем окно,и назначенье жизни всейтобой уже предрешено —тогда спокойна и светлапростая истина утрат: рука,что все тебе дала,однажды все возьмет назад.1990