Избранные
Шрифт:
–То есть, «не оценён» – это, по-твоему, ничего плохого?!
– Когда человек изучает что-либо, он не думает, что это важно для того как мы живём. Он просто изучает это что-то и пытается понять, как оно устроено, потому что это чрезвычайно любопытно. Так же любопытен мир людей, политиков, мир каждого человека. Вообще, наукой движет любопытство. В этом смысле я говорю, что к работе с Алфеевым можно относиться как к некоему эксперименту. Когда любопытно, то вопрос о целесообразности не ставится.
– А я, собственно так и отношусь! Хотя, думаю, что это противоестественно
– Не бери в голову! Пока между вами слабое взаимодействие и в сложившейся ситуации это нормально.
– А что, если я претендую на сильное?!
– Он сейчас не пойдёт на это, ведь риск велик! Алфеев в очень сложной ситуации, поэтому…
– А я в простой?! – я игриво улыбнулась и слегка толкнула мужа бедром.– Нет, мужской шовинизм неистребим!
– Он в несопоставимо более сложной ситуации!
– Ну, хорошо, хорошо! – радостно согласилась я. – Давай, будем считать, что тема исчерпана!
Выскользнув из-под одеяла, я встала с постели, выключила свет, а вернувшись, совершенно счастливая, упала в объятия мужа.
Миссурск, 21 апреля
Миновали сначала две, а потом три, четыре недели с мокрым снегом, холодным ветром и все растущим унынием в моём сердце. От Алфеева не было никаких известий.
Со стороны я продолжала следить за ходом выборов. В СМИ, естественно не попадало никакой информации о работе штабов кандидатов, зато в Миссурске развернулась широкая кампания чёрного пиара против Алфеева.
– Ты знаешь, – пожаловалась я Сергею, позвонившему мне по семейным делам, – я очень устала ждать. От Алфеева нет никаких сигналов, и я теряюсь в догадках: участвую в выборах или нет?!
– А ты живи спокойно, так, как будто уже получила отказ.
– Я о том и говорю, что так не получается! Я впервые в жизни оказалась в ситуации, когда «хуже нет, чем неизвестность»! Как я теперь понимаю чиновников, которые ждут назначения!
– Это неизбежные издержки! Приспосабливайся…
– О том и говорю, что не могу приспособиться! И музыка не помогает… То депрессирую, то сержусь! Непонятно почему сержусь на Алфеева, словно он виноват во всех бедах и унынии Миссурска.
– Джули, уж если неизвестность так гнетёт тебя, то, наверное, проще позвонить Алфееву и прояснить вопрос.
– Я уже один раз напрашивалась!
– Сама выбирай, от чего предпочитаешь мучиться!– прервал мои жалобы Сергей.
Я улыбнулась: пожалуй, брат прав. Даже через сотни километров мне передалось его лёгкое отношение к жизни.
Сергей – настоящий шалопай, и я с детства очень привязана к нему. Как старший, он всегда присматривал за мной, даже косы мне заплетал. И первые уроки социальных отношений я получила от него.
Когда мне было чуть больше четырёх лет, родители дали Сергею денег, чтобы он сводил меня в кино: 20 копеек – на билеты и 15 – на мороженое. Мама принарядила нас и мы с Сергеем, взявшись за руки, отправились в кинотеатр. В холле брата
– Джулька, – наклонившись ко мне, шёпотом сказал брат, – давай, я пойду с пацанами на взрослое кино, тебе-то оно всё равно не интересно, а ты сходишь на детское!
– Одна?! – обрадовалась я. – Ты мне денег дашь?!
– Конечно! Всё по-честному! Вот, видишь, – разжав ладонь, он показал мне деньги, – тут три маленькие монетки, а тут одна большая. Ты что возьмёшь?!
– Не знаю, – растерялась я, так как ещё ничего не знала о деньгах.
– Бери большую денежку, – милостиво предложил брат, – ну а мне – маленькие.
Мы встали в кассу. Сергей первым купил себе билет и вместе с мальчишками прошёл в кинозал, на прощанье строго наказав, чтобы я после кино дождалась его во дворе.
Едва дотянувшись до окошка кассы, я подала свой пятачок и попросила билет на ближайший детский сеанс.
– Девочка, – кассирша приподнялась, чтобы увидеть меня, – у тебя есть ещё один пятачок?
– Нет.
– Билетов за пять копеек не бывает. Надо десять. Потеряла ещё одну денежку?!
Тут-то я и сообразила, что брат обманул меня, ведь родители давали денег на двоих. Забрав свой пятачок, я отправилась во двор, дожидаться Сергея: у меня и мысли никогда не было жаловаться на брата родителям.
Вернувшись из кино, Сергей ещё и подразнил меня, – мол, «обманули дурака»,– но в тот же день научил меня различать монеты по их достоинству.
Мы с Сергеем расстались, когда он закончил школу. Брат хотел получить высшее образование, и выбрал военное училище, главным образом потому, что там был полный пансион. Он уехал из дома, потому что хотел облегчить жизнь маме, которая рано овдовела, и одна «тянула» двоих детей.
По окончании училища Сергей превратился в бравого русского офицера: небогатого, веселого и часто пьяного. Его любили и товарищи, и начальство, но он часто попадал в разные нелицеприятные истории и получал взыскания. Однако, когда, отслужив несколько лет в Монголии, он решил уйти со службы, его не отпустили, – такие были порядки в те времена. Всё же он нашёл выход: избил одного из старших офицеров, уличенных в воровстве казенного имущества, после чего Сергея сразу, без лишнего шума, уволили из Армии.
Оказавшись на гражданке, брат организовал военно-спортивный клуб для трудных подростков. Однако, его беспокойной натуре этого было мало. Вскоре он стал участником модных в то время телевизионных дискуссий на общественно-политические темы, а затем и выборов разного уровня.
Однажды, наблюдая за тем, как на заседании избирательного штаба Сергея, больше похожего на веселый пикничок, решались организационные и финансовые вопросы, я не стерпела и вмешалась. Меня возмутило, что небольшие деньги, которыми располагал брат, разбазаривались с такой лёгкостью, словно они сыпались из рога изобилия. После этого случая Сергей с готовностью переложил на меня все организационные и финансовые вопросы своих избирательных кампаний. Так мы вновь оказались тесно связанными по жизни.