Избранные
Шрифт:
Ободрённая телефонным разговором с братом, я сразу позвонила Грачевой и попросила её выяснить, намерен ли Алфеев работать со мной. К моему удивлению, Любовь Петровна отзвонилась мне буквально через пару минут.
– Евгений Алексеевич, – буднично сказала она, – просит Вас минут через десять позвонить ему на домашний телефон. Запишите номер.
Поздновато для деловых звонков на домашний номер, – засомневалась я. Смущало и то, что Алфеев был готов к разговору, но попросил паузы.
Минут через двадцать
Поздоровавшись, услышала в трубке его хрипловатый голос и тяжелое дыхание. Мне стало не по себе: от чего он так возбуждён?!
– Вы знаете, – сказала я, не решаясь сразу задать интересующий меня вопрос, – что решение Сорокина идти на выборы не окончательное, и всё прояснится только после 20 мая?!
– Я уже в курсе!
Глупость сказала, – огорчилась я, – он ведь связан с Сорокиным, и, естественно, в курсе. Да и вообще, зря я позвонила! Не хочет он работать со мной, так и не надо! Готовность получить отказ придала мне решимости.
– Евгений Алексеевич, прошло немало времени, чего я жду?! Есть ли у меня надежда на то, что мы снова будем работать вместе?
– Надежда?! – с удивлением воскликнул он. – У меня для Вас отличное предложение!!
– А что я должна буду делать? – вновь насторожилась я.
– Вы будете заниматься тем же, чем занимаетесь сейчас!
Ответ Алфеева поразил меня. Я веду совершенно обывательский образ жизни, – что за фантазии у него в голове?!
– А что Вы имеете в виду? – осторожно спросила я.
После секундного замешательства Алфеев вдруг сказал:
– Я не буду сейчас спешить…Позвоните в конце недели!
И не попрощавшись, не дождавшись ответа, он положил трубку.
Нехорошее чувство шевельнулось во мне. Прежде мне не приходилось сталкиваться со столь непоследовательным поведением руководителей. Может, дело в том, что Алфеева задёргали?! В ежедневных телерепортажах сообщалось, что он много ездит по районам, и, судя потому, каким усталым выглядит на телеэкране, эти поездки вкупе с голоданием, сильно выматывают его. Конечно, могли быть и другие, неизвестные мне причины. Сергей прав, – если уж я решила работать с Алфеевым, то необходимо считаться с тем, что он – лидер, и находится в сложной ситуации.
Миссурск, 24 апреля
Преодолев страх снова столкнуться с чем-то непредсказуемым и неблагоприятным, в назначенное время я набрала домашний номер Алфеева..
– Добрый день, Евгений Алексеевич! – приветливо произнесла я, как только услышала звук соединения.
– Добрый! – недовольно произнёс Алфеев. Но, узнав меня по голосу, уже гораздо мягче сказал заготовленное. – Встретимся в воскресенье, в 11.00, в кафе «Чика – пон» на центральной улице. Знаете его?
– Найду!
Алфеев выключил телефон. Как и в прошлый раз, он оборвал разговор. Видимо, – с обидой подумала я, – происходит что-то сильно огорчающее
Миссурск, 26 апреля
Воскресное утро выдалось по-весеннему ярким и солнечным. По дороге в кафе я любовалась сияющим голубым светом небом и каждым белым облачком на нём. Какое счастье, – радовалась я, – что наступила весна!
И тут я заметила Алфеева. Пружинистым шагом он шёл чуть впереди меня и, несмотря на то, что на улице было ещё холодно, – чуть больше нуля, куртка на нём была распахнута. Я невольно залюбовалась этим крупным, энергичным, подтянутым мужчиной.
– Евгений Алексеевич!– окликнула я его.
Он обернулся, и, узнав меня, остановился, поджидая пока подойду. Лицо его было сумрачно. Ускорив шаг, я легко догнала его.
– Правда, чудесный день?! – бодро произнесла я и приветливо улыбнулась Алфееву. – Может, не будем заходить в кафе? Приятно же погреться на солнышке!
–
Нет, – Алфеев хмуро взглянул на меня, – я хочу выпить кофе.
И он пошёл внутрь кафе. От галантности, которую Алфеев проявлял при встрече со мной в ресторане, не было и следа. Подавив внутреннее недовольство, я молча прошла вслед за ним. Кафе оказалось обычной городской забегаловкой, набитой людьми.
По дороге к барной стойке, вполоборота повернувшись ко мне, Алфеев сказал:
– Мою банковскую карточку заблокировали. Банкротят банк «VT», в котором у меня счет. А узнал я это только что, когда попытался купить подарок Патриарху. Я сейчас пойду к нему на приём.
Трудно было поверить, что Алфеев мог попасть в такую ситуацию. Даже мне, человеку, не имеющему личного интереса к информации о банковских вкладах, было известно, что «VT» – проблемный банк, и его собирается купить Внешторгбанк. Алфеев что, таким образом хвастается тем, что пойдёт к Патриарху?!
– А сколько стоит подарок? – спросила я, намереваясь предложить Алфееву 500 долларов, которые были у меня с собой.
Он проигнорировал мой вопрос и, обратившись к девушке за барной стойкой, сказал:
– Две чашки капучино.
Сделав заказ, Алфеев быстро, даже не взглянув на меня, ушёл в зал. Он оставил меня одну стоять возле барной стойки. Пытаясь понять причину по сути хамского поведения Алфеева, я тяжёлым взглядом сопровождала его. Вот он, подошёл к свободному столику, легко сбросил с плеч куртку и привычным движением повесил её на стоявшую рядом вешалку. Фиксируя малейшие детали, я словно просматривала на плёнке, прокручиваемой в замедленном темпе, его движения. Все мои внутренние силы были брошены на подавление гнева, вызванного чувством оскорблённого достоинства, и желания немедленно покинуть эту забегаловку. «Будь терпеливой! – как мантры повторяла я про себя. – Будь сдержанной! Постарайся выслушать его до конца»!