Избранный (в сокращении)
Шрифт:
Интуиция подсказала ей ответ:
— Да.
— Вы здесь как официальный представитель?
На тысячах переговоров, которые провела Мэгги, она научилась одному. Если вы ошеломлены новой информацией и изо всех сил пытаетесь ее переварить, ни в коем случае не показывайте этого. Так что она сохранила невозмутимое лицо, пытаясь понять, что такое она только что услышала. Компания… официальный представитель…
— Да, я пришла отдать последний долг от имени Компании.
Мужчина облегченно вздохнул:
— Я так и подумал. Друзей-то у Боба было
Мэгги кивнула, отметив про себя одно слово: Боб.
— Хотя в деле был хорош. Даже в самых горячих точках. В Гондурасе, в Сальвадоре, в Никарагуа.
Мэгги повернула к нему лицо: поворот на три четверти обозначает — передать теплое отношение:
— Это было очень важное дело. Наша страна в долгу перед вами. Обоими.
— Интересно, что он осел в Новом Орлеане. Я и не знал.
— Но вы ведь не были близки в последнее время?
— Двадцать лет он не попадался мне на глаза. А на этой неделе я вдруг увидел его по ящику. Я подумал, надо бы встретиться, вспомнить прошлое. Да вот не успел…
Они помолчали, глядя, как священник бросает на гроб горсть земли. Мэгги боролась с желанием засыпать этого человека вопросами. Она ведь «официальный представитель» какой-то Компании, а значит, должна сохранять ледяное спокойствие.
Теперь похоронная процессия уходила от могилы, и Мэгги испугалась, что удача вот-вот ускользнет.
— Признаюсь, нам не вполне понятно, как следует понимать этот его… последний демарш.
— Да, он мог сглупить. Такой уж он был, Боб Джексон. Маршировал под свой собственный барабан.
Боб Джексон. Интересно, Вик Форбс было его настоящее имя или, наоборот, настоящее — Боб Джексон? Отложив этот вопрос на потом, она закинула удочку еще раз:
— А его смерть? Полиция утверждает, что это самоубийство.
— Знаю. Но если парень вот так угрожает президенту, не приходится удивляться его смерти, правда?
Мэгги даже бровью не повела. Она повернула к выходу, моля бога, чтобы мужчина не воспринял это как необходимость сказать «до свидания». К счастью, он продолжал идти рядом.
— Так что я этого не исключаю. Джексона всегда не очень любили. Одиночка. Одержимый. Он мог нажить себе врагов еще до этой истории с Бейкером. Но все, кто знал Боба, понимают, что он не мог не сделать того, чему нас всех учили.
Трубы и тромбоны заглушали его слова.
— Не слышу.
— «Одеяло». Защита. Информация не умерла вместе с ним, он наверняка подготовил «одеяло».
— Конечно, — сказала Мэгги, думая, что еще, черт побери, за одеяло такое?
Они уже подходили к кладбищенским воротам, и она хотела еще надавить, как вдруг почувствовала, что на плечо ей легла чья-то рука. Тим из «Телеграф». Она скорчила гримасу, означающую: «Подожди, не сейчас». Он явно обиделся, но, к ее облегчению, отошел. Но, когда она повернулась к своему собеседнику, тот исчез, затерялся в толпе.
Теперь надо срочно позвонить Стюарту. Эта информация — тот самый прорыв, который так им нужен! Она в спешке нажимала кнопки, набирая прямой номер — в кабинет. Автоответчик.
— Пожалуйста, Стюарта Гольдштейна.
— Представьтесь, пожалуйста. — Голос оператора дрогнул.
— Меня зовут Мэгги Костелло, я работала…
— Мисс Костелло, мне велели перенаправить ваш звонок мистеру Санчесу. Оставайтесь на линии.
Пауза, заполненная звуками классической музыки, и вот наконец, Мэгги слышит голос Дуга Санчеса, хоть и не такой бодрый и уверенный, как обычно.
— Привет, Мэгги. У меня плохие новости. Стюарт умер.
Дипломатическая почта. Из посольства Исламской Республики Пакистан в Вашингтоне, округ Колумбия, главе Армии гвардейцев исламской революции, Тегеран.
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.
ЗАШИФРОВАНО: МАКСИМАЛЬНО
Положение С.Б. ухудшилось. Продолжая наш предыдущий разговор, докладываю, что С.Б. лишился помощи своего главного советника. У нас больше не будет проблемы «приветливо протянутой руки». Конец связи.
Глава 5
Новый Орлеан, четверг, 23 марта, 11 ч. 23 мин.
Прерывающимся голосом Дуг Санчес рассказал, что тело Стюарта в шесть часов утра обнаружили в парке Рок-Крик два бегуна. Первоначальное обследование показало, что он умер, проглотив тридцать таблеток декстропропоксифена — болеутоляющего, в списке противопоказаний которого значилась «депрессия со склонностью к суициду», — и разрезав себе левое запястье. Полиция собирается сделать заявление о том, что в связи с его смертью никого искать не намерена.
Мэгги была так потрясена, что не могла вымолвить ни слова. Сама мысль о том, что Стью Гольдштейн, который набрасывался на жизнь с таким же аппетитом, как на еду, может убить себя, казалась абсурдной.
Вплоть до вчерашней ночи. Их последний разговор не давал ей покоя. Она никогда не слышала, чтобы Стюарт был в таком отчаянии. Почему она не поняла, что он на грани? Что она за друг после этого?
Санчес продолжал говорить:
— Послушай, Мэгги, президент рассказал мне, над чем вы со Стюартом работали, и просил меня продолжать это дело. С этого момента ты будешь связываться со мной, если понадобится прямой контакт с президентом. Собственно, он просил переводить тебя на него, когда мы будем разговаривать. Ладно?
— Ладно.
Послышался щелчок и музыка. Тим из «Телеграф» и другие журналисты с любопытством смотрели на нее. Она помахала им рукой, чтобы не ждали, и отыскала тихое место. Кладбище уже опустело, если не считать двух-трех отставших. В их числе был и мужчина в темном костюме, который стоял у ворот и тоже беседовал по мобильному.
— С вами будет говорить президент, — донеслось из ее «блэкберри».
Снова щелчок.
— Мэгги, я рад, что мы тебя нашли.
— Да, господин президент.