Изгнание торжествующего зверя
Шрифт:
193. – Будь что будет, – ответил Юпитер, – и, между прочим, пусть вместе с нею устроятся Девственность, Стыд, Воздержание, Чистота, Скромность, Правда и Честь – противницы продажного Сластолюбия, распутной Невоздержанности, Бесстыдства, Разложения, ради коих Девственность я считаю добродетелью, ибо сама по себе она ничего не стоит. Ибо сама в себе Девственность ни добродетель, ни порок: нет в ней ни доброты, ни достоинства, ни заслуги; и если она не служит требовательной натуре, то становится преступлением, бессилием, дуростью и явной глупостью; если же повинуется какой-нибудь властной причине, то зовется Воздержанием и имеет в себе суть добродетели, поскольку в ней проявляется громадная сила и презрение к наслаждениям, что вовсе
194. – А что сделаем с Весами? – сказал Меркурий.
195. – Они везде кстати, – возразил Первоприсутствующий, – пусть идут в семьи: с ними отцы будут видеть, к чему более склонны их дети – к науке или к военной службе, к земледелию или религии, к безбрачию или семейственности, ибо не добро заставлять ослов летать, а свиней пахать. Пусть походят по академиям и университетам и посмотрят там на тех, которые преподают: подходящи ли они по своему весу, не слишком ли легки или не перегружены ли; и не нуждаются ли сами в слушании и изучении те, что берутся поучать других с кафедры и в книгах, – пусть Весы взвесят их ум и посмотрят, подымается ли он пухом или падает свинцом; и есть ли в нем что стадное или пастырское; и годится ли он пасти свиней или ослов или же тварей, одаренных разумом?
Пусть идут в здание Весталок и объяснят там и сим и оным, какого рода и величины должен быть противовес, дабы укротить закон естества другим законом – сверхъестественным или противоестественным, согласно разуму или без всякого разума и долга. Во дворцы, чтобы должности, почести, места, милости и преимущества сыпались друг за другом соответственно тому, как весят заслуги и достоинства каждого, ибо да не заслуживают быть учредителями порядка и да не становятся во главе порядка к вящей несправедливости Фортуны те, кои сами не умеют править порядком.
По республикам, дабы бремя управления уравновешивалось достатками и способностями подданных, чтобы должности не распределялись сообразно степеням родства, благородству, титулам и богатству, но сообразно добродетелям, оплодотворенным подвигами: дабы начальствовали справедливые, сбирали подати состоятельные, преподавали ученые, руководили благоразумные, сражались сильные, советовали рассудительные, командовали те, кто имеет влияние. Пусть же пойдут Весы во все государства, чтобы в мирных договорах, союзах и лигах не грешили и не уклонялись от справедливого, честного и от общей пользы, внимательно соразмеряя меру и тяжесть собственной верности и верности тех, с кем договариваешься; и чтобы в военных делах и предприятиях прикидывали, насколько уравновешиваются собственные силы силами неприятеля; что есть налицо и необходимо сейчас с тем, что может понадобиться в будущем; легкость замысла с трудностью выполнения; удобство войти с неудобством выйти; непостоянство друзей с постоянством врагов; наслаждение оскорбить с думою о защите; удобство поколебать чужое положение с неудобством сохранить свое положение; определенный расход и расточение своего с неопределенным приобретением и получением чужого. Пусть отправятся ко всем частным людям, дабы каждый взвешивал то, что он хочет, с тем, что умеет; то, что хочет и умеет, с тем, что может; то, что хочет, умеет и может, с тем, что должен; то, что он хочет, умеет, может и должен, с тем, что есть, что он делает, имеет и чего ждет.
196. – Итак, что же поставим там, где были Весы, что будет на месте Либра? – спросила Паллада. Многие ответили: Равенство, Точность, Воздаяние, разумное Распределение, Милость, Благодарность, добрую Совесть, Самосознание, Уважение к старшим, Ровность духа с равными, Снисходительность к низшим, Справедливость без строгости ко всем, каковые добродетели тушат Неблагодарность, Необузданность, Дерзость, Наглость, Грубость, малое Уважение, Неправду, Обиду и прочих, родственных им.
197. – Хорошо! Хорошо! – сказали
После этих криков поднялся прекраснокудрый Аполлон и сказал:
198. – Вот пришел час, боги, когда нужно удалить этого адского червя, что был главной причиной ужасной случайности и жестокой смерти моего милого Фаэтона, ибо когда он, бедняжка, робко и неуверенно с малоизвестными ему конями правил колесницею моего вечного огня, а это погибельное чудовище погрозило ему кончиком своего смертоносного хвоста, что заставило его вне себя от ужасного испуга выпустить из нежных рук вожжи на спину лошадей: откуда пресловутая разруха неба, еще теперь ясно различимая на Пути, называемом Млечным; откуда знаменитый ущерб миру, который во многих и многих местах кажется испепеленным; отсюда же и столь в самом деле позорный срам, упавший на мою божественность. И стыдно даже, что столько времени подобное свинство занимает на небе пространство двух знаков.
199. – Это уж твоя забота, Диана, – сказал Юпитер, – сделать что-нибудь со своим животным, которое вживе – скверно, а мертвое никуда не годится.
200. – Позвольте мне, с вашего разрешения, – сказала божественная дева, – возвратить его на гору Келиппио на Скио, где Скорпион родился по моему приказу назло надменному Ориону: пусть там вновь разрешится в ту материю, из которой был создан. Пусть вместе с ним отправятся Обман, Надувательство, Подделка, опасное Притворство, Хитрость, Лицемерие, Ложь, Клятвопреступление, Предательство. Наследуют же ему противоположные добродетели: Искренность, Исполнение обещаний, Соблюдение верности с их сестрами, сродниками и служанками.
201. – Делай с ним, что хочешь, – сказал Мом, – ибо никто не будет оспаривать его у тебя, как оспаривали у старика Сатурна двух мальчиков.
202. – Ну, рассмотрим же скорей, что нужно сделать с сыном Евфимии, который уже столько тысячелетий, как бы из боязни отпустить от себя за неимением другой, держит эту вдовую стрелу вложенной в лук, целясь туда, где перегнулся на спину хвост Скорпиона. И конечно, если бы, считая его умелым в прицеле, в том, чтобы взять цель, как говорится, что уже есть половина стрелкового искусства, я в то же время считал бы его сведущим в стрельбе, в том, чтобы попадать в точку, что есть другая часть упражнения, то я посоветовал бы ему отправиться понабраться немного славы на Британский остров, где имеют обыкновение эти господа, одни в курточках, другие в долгополых кафтанах, справлять праздник короля Артура.
Опасаюсь только, как бы он не нанес обиды ремеслу вследствие нехватки самого главного для того, чтобы метить в самую цель. Поэтому распоряжайтесь вы сами с ним, как хотите, ибо, говоря по совести, всего больше годится быть птичьим пугалом для охраны – простите за слово – дыни и гороха.
203. – Он может идти, – сказал Патриарх, – куда хочет, и пусть кто-нибудь из вас пристроит его по-своему. А на его месте да будет символическое Умозрение, Созерцание, Занятие, Внимание, Влечение, Порыв к лучшей цели со своими предстоящими и товарищами.
Тут выступил Мом:
204. – Что, по-твоему, Отче, надо сделать с этим святым, беспорочным и достопочтенным Козерогом? С этим твоим божественным и дивным молочным братом, с этим нашим храбрым и более чем героическим дружинником против опасного, внезапного и дерзкого нападения гигантов? С этим великим советчиком на войне, нашедшим способ умертвить того самого врага, что из пещер Тавра появился в Египте, как самый страшный противник богов? Кто (ибо открыто мы не осмеливались напасть) дал нам наставление оборотиться в зверей, дабы искусством и хитростью восполнить недостатки нашей природы и сил и тем самым достигнуть славного торжества над противниками. Но, о горе! Заслуга эта не без вреда; ибо и это добро не без худа, может, потому, что так предписала и определила судьба – не бывать сладости без примеси чего-нибудь горького и скуки – или уж не знаю, по какой иной причине.