Изгнанник вечности (полная версия)
Шрифт:
Кажется, стукнули в окно…
Не разжигая лампаду, выглянула в сени Афелеана:
— Кого там?..
— Я это, хозяйка! — отозвался голос Соуле. — Ты бы открывала скорей, льет ведь нешуточно!
— Сейчас, сейчас, славный господин!
Качая головой и улыбаясь, отодвинула она засов. Ей-то от дум не спится, да ноги ноют, исхоженные, на погоду ненастную. А он, видать, по другой причине заснуть не может. Уж знаем мы ту причину!
— Что, спите?
— Как же не спать? Все люди добрые ночами спят. Это только злодеи да влюбленные
Одет он был в походное, в темное. Без желтого плаща и не признать. И намека ее, кажется, не понял, а то и притворился, что не понял.
— Так что, позвать вам ее, вельможный господин?
— Кого? — отвлекшись от других мыслей, переспросил Соуле.
— Танрэй-то?
— А… Зачем только Танрэй? Вы обеих сестер будите да собирайтесь. Ехать нужно. Есть сведения, что движется в наши края войско Тимаратау. Оттого владыка и велел доставить вас поскорее в крепость.
— А наследник что ж?
— Его следом понесут, бережно, своим ходом, чтобы не растрясти.
Ничего не ёкнуло в сердце у бывалой путешественницы, а зря — надо бы…
В тревоге, но уверенности, что помогут, не бросят на растерзание злым степнякам, ринулась Афелеана будить девочек.
— А Миче как же? — кивнула Танрэй на ребенка. — Кто его повезет?
— Не твоя забота! О тебе пекутся, ты только и знай что выполнять, дурных вопросов не спрашивай! — шикнула на нее старшая подруга.
Едва оделись и начали собирать скудные пожитки, Соуле — как сквозь стену видел! — крикнул им из сеней:
— Вы с барахлом не возитесь. Его за вас есть кому собрать да нести! Не пропадет ничего!
— Ты не упускай случай-то удачный! — шепнула Афелеана, подмигивая Танрэй в сторону двери. — Эдакая оказия — когда еще повторится? Бери быка за рога!
Та с непониманием посмотрела на нее и, завернувшись в ветхую шаль с наставленными Эфимелорой заплатками, вышла. Дольше всех возилась сестрица Ала и рассердила Афелеану.
Соуле самолично довел их до крытой повозки, как-то мудрено звавшейся у богатых. За ручку, будто дворянку какую, подсадил каждую из них на ступеньку под дверцей. И дернулись бежать сытые да ухоженные мулы. Прощай, нищета! Ждут их хоромы, богатство и почет до конца дней.
Когда приехали, тайного определителя поблизости уже не было, да и солдаты не больно-то охотно отвечали на вопросы Афелеаны — где он и куда это их ведут по какому-то подземелью. Одна Танрэй, как потом частенько вспоминала Афелеана, раньше всех поняла, что их ждет.
— Я ведь говорил, владыка, нельзя настолько доверять ведьмам, — смиренно вспоминал Соуле, опустив голову перед растерянным правителем. — Нельзя было одним стражником ограничиваться. Они его отравой какой-то опоили, а когда он дух испустил, так и сбежали. Сколько волка ни корми, он все в лес глядит. А если бы я не почуял неладное и не отправил туда с досмотром? Что бы Миче один в их хибаре делал?
— Так и не нашли их?
— Как сквозь
— Жаль… И что им не сиделось, почему бежать вздумали? Я их честно наградить хотел, в замке поселить, чтобы под рукой всегда были, если еще чего понадобится…
— Значит, это знак Единственного и Превеликого. Не хотел он гневаться на тебя за кощунство, грех это смертный — ведьм приваживать, они ведь мраком своим все вокруг поганят.
— Какой же грех, если они светлое чудо сотворили, чаду жизнь спасли?
— Не обманывайся, владыка, не очаровывайся, поддаваясь искушению мракову. Так они и промышляют: на одно доброе дело десяток мерзейших, за каждое из которых после смерти ждут пытки немилосердные, да не тело страдать будет, а душа, не ведающая смерти, а потому подверженная бессрочному наказанию длиною в вечностью Сбежали — значит, такова их планида, а солдат тот в добрые края попадет и счастлив там будет, пострадал без вины. А тебе, владыка, сейчас следовало бы увезти сына из города. Тайные гонцы скверные вести несут: близко уже совсем бесчисленное войско Тимаратау-хога… Да, а заметил ли ты, что ведьмы те тоже из хогова племени были?
Правитель погладил короткую и острую черную бородку:
— Из хогова-то из хогова, да и ты ведь из тех. Нет разве? Или и тебе теперь доверять нельзя, если о племенах раздумывать?
— Я-то ведь родился здесь, владыка, — сурово и слегка обиженно вымолвил Соуле, мрачнея еще больше. — А эти, почитай, перед самым его походом пожаловали. Как бы не они и есть шпионки Тимаратау злонамеренные! Он хитер, зверь в человеческом обличии, его шпионом любой быть может — хоть девица, хоть малец безусый, на кого и подумать не можно. Сам видишь, как совпало все.
— Ох, прав ты, наверное, Соуле! Пусть соберут нас с Миче в дальний путь. Увезу его в глушь, к родичам, а сам сразу же и вернусь, к началу осады, глядишь, поспею. Ежели случится она, та осада…
— Недоверчив ты стал…
— В чудеса я поверил, Соуле. В хороший знак!
— Что ж, тогда и не спеши. Найдется, чем армию вдохновить.
— Ну, что там она?
Соуле кивнул на тяжелую перекошенную дверь.
— Питаться отказалась, господин, — пожаловался стражник, чересчур уж слезно, чтобы тайный определитель поверил его сытому огорчению.
— Да что ты? А может, и бьет она там сама себя?
— Вы же сами велели, чтобы ни пальцем…
— Велел, велел.
Соуле отодвинул его и вошел.
Обняв колени, Танрэй сидела на соломенном тюфяке в углу низкой камеры. От непривычно яркого света его тусклой лампадки она прищурилась. Тайный молча подошел почти вплотную и знаком повелел встать.
— Что с сестрами? — спросила она, поднимаясь.
— Здесь я спрашиваю…
— Ты молчал, вельможный.
— …и я же первым начинаю разговор!