Изгнанники Эвитана. Дилогия
Шрифт:
Или просто Элгэ - не умна, а все ее учителя - лгуны и льстецы? Нет, Алексис Зордес-Вальданэ - точно нет! Но чего стоит та, что вторично глотает крючок с одной и той же приманкой?
Опять - путь по вражескому замку... хотя какой из виллы свинопринца, к змеям, замок? Так, поместье. Вот Адор - это да. Настоящая северная крепость - таких дочь Алехандро Илладэна прежде не видела ни разу. И еще бы пять раз по столько не видать!
Она опять - среди врагов. Опять чудом удалось просочиться сквозь их пальцы... И вновь режет уши дикий крик Алексы!
Нужно спасаться! Во имя собственной
Вот только настоящая может не успеть. Когда дикий зверь рвет твоего друга - убивай зверя, как умеешь, а не беги искать охотников!
Поминая Темного и всех змей его, Элгэ помчалась на голос сестры.
Глава вторая.
Квирина, Сантэя.
1
На ночных улицах Сантэи - светло почти как днем. Ни единой звезды на небе. Зато газовых фонарей - больше, чем в Лютене. Его очередное Величество расстарался - к Октавианам...
Надеется, что хоть это поможет удержаться подольше - на шатком раззолоченном престоле? Смешно, но пока помогает. Уже четыре месяца власть в Квирине не меняется. Если сравнить, что только за прошлый год погибло одиннадцать императоров...
А вот свет в бедных кварталах не горит. Плебсу запрещено оставлять на ночь зажженный огонь. По ночным улицам ходит стража. Проверяет, все ли дома погружены во тьму.
И правильно. Столица много раз выгорала из-за забытой на ночь опрокинувшейся свечи. Ни одному домишке в этом квартале не больше полутора десятков лет...
В Эвитане тоже хватает всего. И швыряющих горстями карлиоры мотов-аристократов, и голодающих бедняков. Но не такой развращающей роскоши - в контрасте с тьмой нищего плебса и абсолютно бесправных рабов.
Да и где еще сохранилось рабство, кроме Квирины? На Востоке? У пиратов Элевтериса?
Но при этом самый нищий плебей Сантэи обязательно задерет нос перед богатейшим плебеем-провинциалом. Ни дать ни взять - знать перед простолюдинами.
Плебса - много больше, чем аристократов. И ютятся они в тьме-тьмущей хижин, домишек и шалашей. А крыши лачуг - смыкаются. Загорится одна - выгорит весь квартал.
Потому и ходит по улицам Сантэи ночная стража. Пожарная стража столицы.
– Анри, я устал от сантэйской грязи, лицемерия, вранья!..
А Тенмар - от того, что после этого боя... посмотрим правде в глаза - после убийства беспомощного человека!
– подонки и мерзавцы всех мастей приняли Анри за своего. И наперебой кинулись исповедоваться!
Потребовать прямо, чтобы заткнулся? Или подождать - вдруг что интересное скажет?
Тенмар - давно не лейтенант. И даже не капитан. И говорить, что думает, - имеет право далеко не всегда. И не всем.
А если бы еще забывал об этом реже...
– ...и от трижды разведенных патрицианских шлюх!
– Марк Сергий Виррин вряд ли сейчас врет.
Но от того симпатий к нему не прибавляется.
Роджер Ревинтер хоть был вчерашним мальчишкой. И действовал по указке отца. И хоть умел раскаиваться - пусть и с опозданием. А
– Вы мало знаете о Сантэе, Анри...
А предпочел бы - вообще ничего. Только кто ж спрашивает?
– Здесь - не Эвитан. Здесь у высокородных дам принято облачаться в белокурые парики. И идти продаваться в ближайший лупанарий - от полноты жизни. А у их мужей - тащиться в самый грязный бордель. Искать себе мальчика. Все об этом знают - и всем плевать! А потом вся эта компания собирается в высшем свете, пьет вино и рассуждает о падении нравов среди плебса! Я устал от интриг, от вечной фальши! И от того, что не знаю: выбрала меня очередная высокородная гордячка просто так или потому, что хочет использовать связи моей родни! Виргинки - единственные женщины в Сантэе, еще не научившиеся врать. Молодые, по крайней мере...
Да. И потому им врешь ты. Зная, что за твою ложь поверившая тебе женщина умрет. Виргинкой больше, виргинкой меньше...
Ты не прав, Марк Сергий Виррин. Эвитан не слишком отличается от Квирины. Меньше бесстыдства - еще не значит, что меньше и подлости. В любой стране найдутся те, для кого чужая кровь - дешевле воды. Не говоря уже о вине.
Чем ты лучше тех, кого презираешь, Марк Сергий? За твои грехи сегодня умер другой. Это - первый раб или вольноотпущенник, казненный вместо тебя? Тебе его хоть немного жаль? Или тоже - одним больше, одним меньше?
Тенмар с трудом разжал кулаки. Спокойно, подполковник. Ты ведь больше не лейтенант и не капитан. К сожалению.
– Ну откуда я знал, что этот мерзавец Поппей на виллу нацелился?
А вот с этого места - подробнее!
– Если б знал - конечно, был бы осторожнее...
– Какую виллу?!
– резко перебил Анри очередного страдальца. Кающегося не в том, что украл, а в том, что поймали.
После ранения голос звучит слишком хрипло. Собеседникам часто кажется, что Тенмар на них орет. Свои знают, в чём дело, а на чужих действует... как надо! Безотказно.
Как сейчас.
– Поппей - ее двоюродный дядя, единственный родственник. Юлия - сирота, он ее в девять лет в виргинки отдал. А она - богатая наследница. Через пятнадцать лет Юлия вернулась бы в мир. И получила назад свою виллу. Со всем имуществом...
Через пятнадцать лет. Значит, сейчас девочке - четырнадцать. Дать, что ли, Марку Виррину в морду еще раз?
А толку? Всё равно ничего не поймет...
– ...А дядя уже привык сам всем распоряжаться. И надумал не отдавать. Сначала-то надеялся - Юлия и так в монастыре умрет. Она в детстве болела много. Но у виргинок режим мягкий. Юлия, наоборот, выздоровела. Вот Поппей и устроил слежку - авось повезет. Я-то откуда знал?
Действительно зол. Но...
– А деньги, тем не менее, у него взял?!
– наугад оборвал излияния собеседника Тенмар, резко развернувшись к нему.
– За уже оказанную услугу - почему бы и нет?
– пожал плечами ненавистник лжи, фальши и подлости сантэйских нравов.
– Юлии - уже не легче, тому несчастному - всё равно умирать. А Поппей не обеднеет.
А тебе нужно золото - на новые развлечения. И подкупать слуг в монастырях. Чтобы пропустили к следующей "не умеющей врать".