Изгнанники Эвитана. Дилогия

Ружникова Ольга

Кто-то наверняка попал...

– Тенмар, ты меня слышишь?

Голова ощутимо болит от криков там - у свежеструганного помоста... Анри с силой встряхнул ею, отгоняя морок.

...Табор банджарон перекрыл дорогу. Они готовы на всё. Древнее свободное племя до последнего бойца умрет за одного из своих...

– Ты не видел шрам у нее возле скулы - он скрыт волосами. След от камня юнца вашей крови. Не дерни Звезда головой - ныне у нее был бы только один глаз. Банджарон умирают друг за друга. Вас много - и потому вы ненавидите своих, Тенмар.

Нас мало - и мы ценим друг друга.

Может, баро еще и поймет. То, что не понял бы другой. Кто-нибудь "нашей" крови.

– Тогда пойми, баро. Эстела... Звезда любит того, к кому хочет уйти. Любит давно - еще с детства. И потеряла она его не по своей воле, а потому что считала погибшим. Ты знал, что она не любит тебя. Ты принял это. Так отпусти ее к тому, кто дорог ее сердцу. Отпусти сам.

– Тенмар, есть обычаи твоего рода, а есть - моего. Отпусти я Звезду к другому мужчине - и табор скажет: баро - слаб. Если он слаб - другой банджарон бросит ему вызов. Если он проиграет - найдутся и еще желающие. Если выиграет - тоже. Табор расколется, Тенмар. Расколотый табор - слабый табор. А мы - в чужой стране, где банджарон - пыль под ногами других свободных.

– И какой же обычай ты предпочитаешь? Драться на ножах с коварным соблазнителем или с самой девушкой?

– Я не убью Эстелу, не дав ей возможности защищаться - если ты это имеешь в виду.

Благородно. Анри собирался поступить с Николсом так же. С теми же шансами на победу...

– Я предлагаю другое. В моих жилах течет кровь вашего племени. Ее не слишком много, но это по древним законам - неважно. Дед моего деда был женат на вольной банджарон. Я стану Звезде кровным братом - по обычаю вашего племени ты не можешь мне это запретить. И тогда мы скрестим оружие, баро. Брат может ответить за грехи сестры.

– Да будет так, Тенмар, - бесстрастное лицо вождя не изменило выражения.
– Выбирай себе банджаронское имя - ибо отныне только так я стану звать тебя до твоей или моей смерти. Ты - великий воин, Тенмар. Для меня честь - скрестить с тобой оружие.

– Для меня - тоже, баро.

Теперь можно вздохнуть с облегчением. Предводитель табора не нарушит слова. Остается лишь продумать, как не умереть. И не лишить банджаронское племя талантливого и неглупого вожака.

– А что скажет тот, к кому уйдет Звезда? Не пожелает ли занять твое место, Тенмар?

– Может, и пожелает, но не займет.

Прости, Конрад, но с ранением в бедро драться ты не сможешь. А получишь ты его не позже, чем за неделю до боя. Случайно.

За неделю. Или завтра - если до поединка осталось меньше недели.

Для неполных двадцати одного года Кор фехтует более чем неплохо. Но не настолько, чтобы отправлять его против матерого волка, победившего в десятках поединков. Вдобавок - того, с кем Конрад точно не сохранит выдержку и хладнокровие.

– Когда ты хочешь драться, баро?

– В первый месяц после Воцарения Зимы. В день, что укажут боги, ибо это - их суд.

После Воцарения

Зимы.

2

До Воцарения Зимы оставалось меньше двух недель, когда Ирия оказалась в состоянии выехать на прогулку. И выбралась, не медля. Долгое пребывание в четырех стенах слишком уж напомнило об амалианском аббатстве.

Девушка всерьез опасалась, что в качестве охраны к ней приставят целую армию грумов. Но старику Тенмару, похоже, глубоко плевать на безопасность своей новоявленной племянницы. Как и на ее репутацию. И хорошо!

К услугам Ирии оказалась "смирная лошадка". На ней настояла Катрин - порой способная быть ничуть не сговорчивее своего вздорного супруга.

Беглая лиаранка, конечно, не настолько сошла с ума, чтобы требовать полудикого "илладийца". Скажем, Вихря самого Ральфа Тенмара.

Но в "смирные" не попала и Снежинка. Герцог и в ней нашел илладийскую помесь. Ну помесь и помесь. Вихрь вообще - чистокровный "дикарь". Но не спорить же - этак вообще не выпустят!

При виде хозяйки Снежинка обиженно заржала. Дескать, как ехать через всю страну - так на ней. А кататься - так на немолодой, раскормленной Подушке.

Девушка успокаивающе погладила умную белоснежную морду. Ничего, подруга, наверстаем!

И какая же зависть берет при виде раздувающего ноздри вороного Вихря! Чистокровный, конечно! На илладийских "дикарях" Ирии и в лучшие времена ездить не приходилось. Будучи любимой отцовой дочерью.

Тоже наверстаем когда-нибудь. Будем надеяться...

Подушка прозвище заслужила. На ней бы Эйду катать. Снежинка - вдвое, если не втрое быстрее. Но одолженному коню в зубы и на стать не смотрят.

Хорошо еще - ветра и снега нет! И туч на небе - что радует. Если Ирия доберется до Больших Дубов, не озябнув, - то лишь благодаря этому. Ну, и меховому плащу, конечно. Подаренному еще Джеком.

Наконец-то ворота мрачного драконьего логова... замка - позади. И даже легкий галоп - предел талантов Подушки - позволяет полной грудью вдыхать свежий морозный воздух. Наконец-то - после стольких недель!

Ирэн оказалась права - снег так толком и не выпал. Не считать же им наметенное за ночь невесомое белое кружево. Безжалостно сминаемое лошадиными копытами.

Увы, летать и илладийцы не выучились. Куда уж тут Подушкам?

Морозец - в самый раз. Не пробирает до костей. Но и не жалеешь, что плащ - слишком теплый.

Просто слегка остужает. После груды меховых одеял и целого полка кубков с медово-травяными настоями. Болеть и лечиться надоело до смерти!

Надо подумать о многом, но как же не хочется! Оставьте едва выздоровевшего человека в покое - хоть ненадолго ...

Ага, оставьте! Эйда тоже оставить должна? Пока младшая сестра развлекается конными прогулками, старшая мерзнет в промозглом монастыре. А лиарская стужа - это вам не местный "легкий морозец"! Каково было в выстывших каменных стенах аббатства уже в Месяце Сердца Осени, забыла?