Изгнанники Эвитана. Том Третий. Вихрь Бездны

Ружникова Ольга

А тогда, во дворе родного замка, Эйда вдруг отчаянно, пронзительно поняла, что полтора года, разделяющие их с Ирией, превратились в столетия. В неодолимую пропасть.

Сестра никого не предавала. Из-за нее не умирали люди. Она не бросала на произвол судьбы собственное дитя...

И в ее четырнадцать так и осталась в мире, где люди делятся на своих и врагов. А все беды решаются с помощью честной драки.

Ужасы последнего года не сломали, а закалили отчаянную, бескомпромиссную Ирию. Она осталась прежней - только сделалась сильнее.

А Эйда так и не вернулась...

Ничто и никогда не вернет честь, доброе имя, возможность хоть изредка (хоть раз в жизни!) видеть собственного ребенка! Никогда больше она не посмеет честно смотреть людям в глаза. Отныне и навсегда - позор семьи. Шлюха, приживалка, не вышвырнутая за порог только из милости.

Отныне и навсегда - никто.

Хуже. Ничто.

Нет, еще хуже. Грязная тень на честном семейном гербе Таррентов.

4

...
– Я им сказала: если тебя не вернут - я тоже опозорю семью! Поклялась Творцом, что опозорю. С первым же попавшимся конюхом, что согласится.

Эйда никогда не поверила бы в подобную угрозу. Ирия - слишком горда для такой мести.

Но отец с Полиной и Леоном - поверили. Папа поверил... Даже он.

Если в семье одна падшая дочь - почему второй не повторить ее судьбу? Кровь ведь общая...

– Эйда!

Она вздрогнула, поспешно оборачиваясь. К Ирии... и к Карлотте никто не подошел бы незаметно, а вот к ней...

Он окликнул Эйду с расстояния двух шагов. Ее спаситель. Тот, кто отвел от груди Эйды нож Карлотты. Там, в слепящих снегах, под злой луной.

Он спас Эйду. Без него она давно была бы мертва. Почему же так трудно ему поверить?

– Да, сударь?

Воспитание, вбиваемое с рождения, не позволяет и не позволит обращаться к этим людям по имени, как они просят.

– Что тебе открыло Зерцало Истины?

Название из сказки. Доброй, не имеющей ничего общего с реальностью.

Кто они? Этот человек зовет себя Учителем, но чему и кого он учит? Тех, кто носит длинные белые одежды и просит называть себя по именам?

– Ничего...
– Эйда покачала головой. С трудом, но сдерживая слезы.
– Это ведь не значит, что с ней что-то случилось?!
– заледенела девушка.

– Нет, Эйда. Это значит лишь, что в тебе нет Силы.

– Чтобы это узнать, не нужно второй месяц смотреть в Зерцало...
– девушка горько опустила голову.
– Во мне никогда не было никакой Силы.

– Силы нет, - согласился Учитель.
– Но есть еще твой материнский инстинкт. Что он говорит тебе?

– Что моя дочь жива...
– Одна слеза все-таки вырвалась. Ползет по щеке.
– Больше ничего...

– Ты сможешь узнать ее, если увидишь?

Сможет ли мать узнать собственного ребенка?! Да, да, да!!!

Но... как? А если - нет? Как узнать ту, кого ты никогда не видела?!

– Смогу...

Потому что если - нет, то дальше жить

незачем...

– Подумай хорошо, Эйда, - знакомые нотки в мягком голосе. До боли знакомые.

"Подумай как следует, Эйда, не ты ли разбила мою любимую вазу?"

"Зачем ты признаешься?
– спросила как-то Иден своим тихим, тоненьким голоском.
– Мама так говорит, когда ничего не знает. Если б знала - влепила бы пощечину сразу".

– Да, узнаю, - уверенно подтвердила девушка. Не опуская глаз под проницательным взглядом Учителя.

Странные, чуть суженные глаза. Как у змеи...

– Сестра Марта поможет тебе собраться. Завтра мы едем искать твою дочь, Эйда.

– Вам известно, где она?!
– на полдороге к двери окликнула его девушка. Все-таки решилась.

Он чуть поморщился... или показалось?

– Известно.

Плотно закрылась дверь, щелкнул замок. Эйду запирают "для ее же безопасности" - так сказал Учитель.

Скоро придет сестра Марта. Они здесь все - братья и сестры. Как в монастыре. Даже называют себя Братством.

Как Учитель смог узнать, где дочь Эйды? Сам посмотрел в другом Зерцале? Он говорил, что зачарованное зеркало - единственное в своем роде. Но Карлотта тоже тогда уверяла, что дочерей не ждет ничего, кроме "выгодного брака".

Во всяком случае, от нее "Учитель" ничего узнать не мог. Карлотте удалось скрыться. Еще там, в Лиаре...

Девушка забралась на узкую кровать, зябко обняла руками колени. Одну привычку Ирии старшая сестра все-таки переняла. Жаль, не самую нужную.

Эйду зазнобило - от тревоги, от предчувствия очередных неотвратимых перемен (к лучшему ли?), от невозможной надежды... И от понимания - ничего в подлунном мире не делается просто так.

Эти люди чего-то хотят от Эйды... или, скорее, от Мирабеллы. Потому что на свой счет старшая дочь Эдварда Таррента не обманывалась никогда. Беспомощна и бесполезна абсолютно. Обуза. Да, довольно хороша собой. Но не настолько, чтобы кто-то хоть пальцем пошевелил ради ее благосклонности. Получить ее тело легко и так. Она не сильнее любой другой бестолковой девицы. А ее чувства отродясь никого не интересовали. И вряд ли заинтересуют - раньше Южное море замерзнет.

Что им нужно? В глазах "Учителя" сегодня промелькнуло... проскользнуло... Подходящее слово, змеиное.

Но эти люди, кто бы они ни были, - единственный шанс. Другого нет. Им, в отличие от Карлотты и леонардитов, Мирабелла хоть нужна живой!

Сила... "Учитель" не в первый раз говорил о ней. Увы, Эйда - не банджарон и даже не шарлатанка. Нет у нее никакой Силы. И взяться неоткуда.

А притворяться можно и не пробовать - чего точно никогда не умела, того не умела. Да и зачем изображать уличную гадалку... если как раз нужна настоящая Сила! Настоящая помощь.

И... Эйда действительно сначала поверила, что Зерцало поможет. Почти как в сказке. В доброй сказке, где всё всегда кончается хорошо. Или хоть что-то.