Изгнанники Эвитана. Том Третий. Вихрь Бездны

Ружникова Ольга

Еще вслух засмейся, Тенмар!

Баро - ненамного старше Анри, крепок, силен, поджар. Справиться-то с ним можно, но вот с идеей "не лишить табор вождя" как бы не пришлось расстаться.

Дамское полукольцо расступилось, пропуская Эсту. И вновь сомкнулось за ее спиной. Если умрет Анри - значит, отступница виновна и должна покинуть табор. А в случае смерти баро ее просто изгонят. Что уже произошло, и далеко не сегодня.

– Перед лицом древних богов, я, Анри из рода Тенмаров, называю тебя, Звезда из табора Рамиро, своей сестрой.

И объявляю, что готов драться за тебя, как требуют обычаи наших предков.

В древних богов банджарон он верит не больше, чем в кровожадную Виргу, но какая разница, во имя кого отспорить жизнь Эсты? Хоть Темного со всеми змеями!

Первые движения вечного, как мир, воинского танца - лишь разведка. Чьи когти и клыки острее, лапы мощнее, а хватка - безжалостнее.

Вечного, как мир. Старше самых древних людей и богов. Ибо придумали его не они.

Ты силен и ловок... нет, не враг - противник. Более чем достойный. Даже если сражаешься за то, чего Анри никогда не понять. И ты тоже не хочешь убивать. Значит - и не будешь.

Кор не простит своего отсутствия здесь и сейчас. И украденного боя. Ни баро, ни прочим банджарон, ни Анри, ни себе. Многие на его месте поступили бы так же. А Анри не простил бы себе гибели Конрада - в неравном поединке.

Вечный, как мир, танец. Камень-кинжал-бумага, птица-змея-кошка.

Ты так и не придумал другого плана, Тенмар. Значит - используй первоначальный.

Солнце садится.

И сейчас ты проиграешь, баро. Так, что никто не придерется и ни в чём не упрекнет. Кроме самых уж оголтелых, но с ними ты потом справишься сам.

И откуда бы ни пришло сейчас это знание - оно поможет.

Глава седьмая.

Эвитан, Лютена - окрестности Лютены.

1

Элгэ прождала мужа даже не до полуночи - почти до часу ночи. Прежде чем поняла, что сегодня он не придет вовсе.

Ночка намечается интересная - муж не явился, поклонник лезть в окно тоже не спешит. Ладно хоть вчерашняя жуть не возвращается. Но даже заявись она - Элгэ дважды по одному поводу дрожать не намерена. Огонь факела и чистая сталь - первейшее оружие против нечисти. И говорят об этом не только священники, но и деревенские бабки-ведьмы.

Огонь и сталь. Это не считая святой воды, но ее здесь нет. Еще, говорят, в таком деле хорош солнечный диск, но он пусть на шее и остается. Защищает владелицу.

А если Священные Свитки ошибаются - значит, не поможет ничто. Но страх еще точно никому не служил защитой!

Нечисть не появилась, липкая жуть не возвращается... а вот тревога - растет! И самое паршивое - неизвестно, за кого. Просто всё сильнее и сильнее.

"Если поймешь, что я - уже не я..."

А ну, прекрати - нашла опять, о чём думать! Паникерша бестолковая!

Бойцы на стене то ли усмехаются, то ли зло скалятся. В до блеска начищенном золотом подсвечнике колеблются свечи. С

чего бы - Элгэ же не вставала... Кому тут нечисти не хватало, а?

Девушка поспешно подхватила подсвечник - едва от волнения не выронила. Ледяной пот прошиб всё тело - при мысли о едва не пронзившей комнату тьме. А вместе с мраком вернутся...

Проклятье! Темный и все змеи... (Заткнись - нашла, кого поминать!) Чуть дрогнул огонек - и Элгэ Илладэн в мгновение ока превратилась в перепуганную, истеричную бабу!

Делай что-нибудь, дура! Время утекает сквозь пальцы струйками илладийского песка...

Папа смеется на середине реки, мама грозит ему кулачком. Алекса в венке из белых лилий, Диего удирает от развоевавшихся сестер. Набежавшая волна рушит песчаную башенку...

Из горла рвутся сдавленные всхлипы. А слезы набегают на глаза, скатываются по щекам...

Элгэ не плакала, когда услышала о смерти Алексиса. А здесь, на севере...

Два часа ночи.

Октавиан не придет - как и его брат. Хотя можно, конечно, прождать до утра. А потом сказать, что всё равно ничего не могла сделать.

Давай, теряй еще одну ночь! Почему - еще? Что такого случилось в прошлую?

Тебе напомнить?

Дверь заперта снаружи... ну и заперта. Зато окно - свободно.

Если кавалер не лезет к даме - даме придется лезть к кавалеру.

Кинжал - с собой, а вот факел при всем желании не возьмешь. И внимание привлечет, и... нужно быть акробаткой из Ганги, чтобы скакать с ним по карнизам. Элгэ так не умеет, а экспериментировать - некогда. Нет времени на сломанные руки-ноги.

Ночь за окном угрожающе щерится почти непроглядной тьмой. В паре шагов ничего не видать. Сумрачный сад - зловещ, как замок мэндского графа-вампира.

Луна, где ты? А, вот - бледный, тусклый круг сквозь облака. Хищный проблеск - от него еще жутче. В той легенде погасло не только солнце, но и луна...

Вот-вот - еще под кровать забейся! Авось там не найдут...

Чего бояться вне пределов особняка, скажи на милость? Помнишь зловещие склепы и часовни в Вальданэ? Ничего там не было - и быть не могло.

А здесь если с чем дело и нечисто - так это с самим особняком.

Ничего, если на обратном пути в комнате не будут гореть свечи - Элгэ просто не полезет назад. Лучше быть трусливой дурой, но зато - живой.

Не будь в комнате ее мужского костюма, возвращенного по доброте Юстиниана, сейчас пришлось бы кромсануть кинжалом полы юбок.

– Чего уставились?
– зло бросила девушка неутомимым бойцам. Влезая в такие родные штаны.
– За столько дней не насмотрелись еще? Ничего, больше не увидите.

Решение вдруг пришло само. До этого Элгэ сомневалась - вернется ли. Теперь - точно нет. Что бы ни случилось - порог этой комнаты она больше не переступит! И этого особняка - тоже.

Значит, всё необходимое берем с собой. "Всё" - это немногочисленные деньги и драгоценности. Больше у нее ничего нет.