Изгнанники Эвитана. Том Третий. Вихрь Бездны
Шрифт:
– Клятва на алтаре священна!
– Во взгляде Джека - печаль. В древних глазах, что уж точно старше нынешнего лиарского замка...
Наплывающий туман заслоняет золото и пурпур. Заволакивает портрет Ральфа, его взгляд и усмешку... и глаза - той же глубокой черноты, что и у Джека.
– Случившегося не изменить.
Кровь струится из раны, а боли больше нет. Странно... Весь рукав пропитался алым. Даже кольцо на левой руке побагровело. Кольцо... подарок Ральфа Тенмара. На правой носят лишь замужние дамы. И вдовы.
Ирия попыталась
Герб... Это он такой неподъемный. И его опять не разглядеть...
– Выбор сделан, - печально качает головой оборотень, оборачиваясь к портрету.
– Выбор сделан, - чеканные черты Ральфа Тенмара вновь проступили в тумане.
– Она поклялась.
– Она поклялась...
– В чём поклялась?!
– не выдержав, заорала Ирия.
Уж этим-то двоим она точно никаких клятв не давала!
– Ты поклялась, и боги тебя услышали, - грустно вздохнул Джек.
В ушах взорвался прибой, алым золотом полыхнуло кольцо с неразличимым гербом. Рану обожгло случайное касание золотой струящейся ткани... Зачем Ирия позволила облачить себя в это платье?
Альварен плеснулся совсем близко. Теплые, ласковые волны обволокли ноги, мигом залили туфли...
А вода здесь - откуда? Альварен затопил замок... А если прилив не остановить - зальет и галерею с портретами!
Уже по колено... выше... Мокрая ткань тяжелеет, липнет к ногам. Ну что за неудобное платье?
Где здесь выход?! Ирия кинулась к двери - наперегонки с водой. В коридоре волны захлестнули по грудь - осталось только плыть.
Рядом качается на волнах портрет Ральфа Тенмара. Его сорвало со стены - и теперь вода размывает краску. Шедевр Алиэ Готта гибнет на глазах. И не только он.
Потолок - высок, но уже так угрожающе близок! Всё ближе... Осталось аршина два, не больше...
Окно! Нужно окно!
Ирия подплыла к ставне, рванула - освобождая раму...
Чтобы понять: спасения нет. Замок погрузился на дно древнего озера. Если там вообще есть дно...
2
– Госпожа баронесса!
Непроглядная тьма, мягкое ложе, комната лютенского особняка... Жесткий переплет книги под головой, боль в затекшей щеке, боль в левом плече.
Шелест дождя за окном. И всё громче - стук в дверь. И настойчивее голос Пьера:
– Госпожа баронесса, откройте - это срочно!
Так, Ирия заснула за чтением очередной легенды лингардско-тенмарского цикла - и свечи погасли. А ночью разошелся дождь. И, соответственно, заныло плечо. Как у старой бабки - на погоду. Даже смешно - застуженный в Альварене порез вообразил себя боевой раной. А Пьер - хозяином особняка, раз ломится в дверь баронессы.
Ломится?
Просыпайся, дура! Так, зажигай свечи. Одевайся, живо!
– Пьер, я сейчас. Что случилось?
– У нас
Если солдаты - Пьер сказал бы это прямо или нет?
– Что за гости?
– Ваши родственники, госпожа баронесса.
Призраки Леона и Полины, кыш! У Ирэн Вегрэ - совсем другая родня.
Подсвечник в одну руку, шпагу - в другую.
Нет, подсвечник поставь на тумбу. Иначе чем дверь откроешь - зубами?
Пытаясь на ходу превратить помявшееся платье в выглаженное, Ирия откинула крюк. Если в коридоре солдаты - значит, особняк уже окружен. А как они умеют вышибать двери - мы уже видели. Мигом пожалеешь, что сон - не явь. Впрочем, он тогда как раз - "в руку"...
Из коридора пахнуло зябким холодком. Погода Лютены опять забыла, что на улице - весна. Все-таки холодно на севере...
Давно южанкой заделалась, Ирия Таррент?
Если Пьер и ошалел от зрелища полностью одетой и вооруженной до зубов госпожи, то виду не подал. Понял уже, что в хозяйки ему достался не кисейный цветочек.
Да и сам слуга выглядит... Все-таки солдаты? Явились за компанию с родственниками?
– Так кто именно почтил меня своим присутствием?
Надо бы пригласить Пьера в комнату. А если перекуплен - избавляться от него тоже лучше при закрытых дверях.
– Госпожа Соланж Тенье, господин Констанс Лерон...
Еще не легче. Соланж сбежала с Констансом? А он, соответственно, решил, что все-таки создан для любви? Душа поэта - переменчивее ветра... кажется, это сказал Грациани.
– ...госпожа Софи Тенье, госпожа Одетта Лефрэз.
А семейки Гамэль и барона Огюста Альбрэ с ними нет?
– Где гости?
– В гостиной. Мари подает им вино и кемет.
Беременной Мари лучше среди ночи не вставать, но другим слугам доверия нет. Даже такого.
– Входи, Пьер.
Все-таки остальное лучше спрашивать не в коридоре.
А догадка летит ко всем змеям. Для чего беглым влюбленным брать с собой глухую как три пня престарелую кузину Одетту и малышку Софи? Если Констанс и Соланж собрались тайно венчаться (непонятно, почему, - кто мешает явно?) или вообще обойтись без церковного благословения... Нет, последнее не вяжется. Столь почтенную даму берут с собой только в качестве дуэньи. А уж зачем сестренка - и вовсе не ясно.
Ладно, солдаты отменяются - уже хорошо.
Крюк вернулся на место. А любимое кресло успокоило. И зря. Глупо привязываться к вещам, если они - временные. Вещи, титулы, имена...
– Что-то случилось в Тенмаре?
Огромное спасибо вреднючке Кати - жадно вслушивавшейся в разговоры сводных сестер, чтобы потом донести мамаше. В подправленном и приукрашенном виде. Впрочем, для Полины и в неприукрашенном сойдет, но дочь в подлости и лицемерии подражала матери. Если б не Кати - Ирия не научилась бы говорить так тихо.
Впрочем, первый урок ей преподала еще Карлотта. В келье амалианского аббатства. Когда посылала убивать "эту мразь".