Изгнанники Эвитана. Том Третий. Вихрь Бездны
Шрифт:
Всё. Прощай, виконтесса Эрден. Графиней Мальзери ты не станешь никогда, свой бы титул вернуть...
Знала б заранее, как карта ляжет, - никогда не отказала бы Виктору. И не смеялась бы над сожалениями стареющего Лоренцо, что он родился много раньше нее.
Недописанные наброски картин, детские и полудетские стихи, пара незаконченных пьес, фрагменты будущей исторической хроники - ей теперь не стать настоящей... Элгэ, взгляни правде в глаза - что бы ни ждало впереди, живой ты выберешься вряд ли. И вряд ли кто из близких людей, в спешке покидая Аравинт,
От твоей жизни, Элгэ, не останется ничего.
Ну и пусть. Всё равно она - не Лоренцо Винсетти. Это он у нас - гений.
Сколько всего можно было сделать иначе... прожить по-другому.
В раскрытое окно пахнул прохладой ночной воздух. Свежий-свежий. И неожиданно - совсем не страшный.
2
Камердинера в комнате не оказалось, слуг - тоже. Они и не нужны. Если, конечно, Октавиан не отрастил зубов - цепи перегрызть.
Не такие уж они, кстати, толстые. Не кандалы - как в какой-нибудь жуткой тюрьме... Куда отправляют за убийство свинопринцев, например.
Элгэ могла цепей даже не заметить - если б так напряженно не вглядывалась в полумрак. Но, увы, Октавиан - не легендарный чудо-богатырь из бьёрнландской саги.
Поддеть кинжалом раму - это илладийка всегда умела даже лучше Виктора. И хуже Беллы... хорошо, что девочки здесь нет и не будет!
Тусклый полумрак колеблет одна-единственная свеча.
Бледный светловолосый юноша в кресле. Цепь толщиной в руку ребенка охватила его правую лодыжку. Черно-серый стальной тюремщик уползает куда-то вглубь комнаты. К стене.
Открыть окно Октавиан не мог при всем желании. Только встать с кресла - навстречу гостье.
Рама бесшумно легла на место. А Элгэ стремительной тенью оказалась возле юноши. И тонкие сильные пальцы тепло накрыли ее холодную руку.
– Ты все-таки пришла...
– такие тихие слова. Шепот - или просто выдох?
– Как видишь, - удалось шепнуть не громче собеседника. А мысли лихорадочно бьются. Хоровод кружат.
Что делать с шедевром неизвестного кузнеца? Пилить здесь нечем. Да и потом - делать это бесшумно Элгэ не умеет. И Октавиан - вряд ли.
Нужен ключ, а где он? На поясе у Валериана Мальзери?
– Что с Диего? Ты его видел?
Как странно звучит в полной тишине даже еле слышный шепот. Хоть и не так жутко, как прошлой ночью...
– Видел. Его увезли из поместья за день до моего приезда. Я догнал их, попытался следить... Меня схватили и отконвоировали к отцу. Я знаю, где Диего, но мне отсюда не выбраться.
Знает - это если братишку опять не перепрятали. А не выбраться - значит, не выбраться. Сына Валериан не тронет, а вот Диего... Да и Октавиан здесь целее будет.
– Тиан... Юстиниан видел, как меня доставили сюда.
– Она почти угадала с именем.
– Иначе меня уже увезли бы... куда-нибудь. Элгэ, я знаю, где Диего! Мы должны...
– Октавиан, послушай, -
А он ощутимо дернулся.
– Что?
– уже догадываясь, прошептала она.
– Ничего, ерунда, - юноша уже справился с собой.
А илладийка, не слушая, рванула на нем вверх камзол вместе с рубашкой. На брате собственного мужа! Северные дикари заточили бы навечно в монастырь за одно это.
Теперь понятна его неестественно прямая посадка в кресле, когда Элгэ в первый раз заглянула в комнату. Откинешься тут на спинку, как же...
– Это когда поймали?
– Что ты...
– чуть поморщился Октавиан.
– Графского сына! Это отец лично руку приложил.
Значит - здесь. Прошлой ночью - больше некогда. И - ни звука не было слышно. Никаких стонов. Только грохот от приколачиваемой цепи.
И значит, не он - причина вчерашней потусторонней жути.
– Прости...
– илладийка отпустила рубашку. Разом вновь скользнувшую вниз.
Отпустила - и прильнула к его губам. Сердце колотится... так знакомо. Во что Элгэ втравила этого мальчишку?
– Элгэ... Диего - в подземной часовне. Пятьдесят миль от поместья, десять - к юго-востоку от Лютены.
Что?! Где?! Подземной? Сектанты там, что ли? Поймать бы Валентина Мальзери на горячем - и сдать леонардитам!
– Я не знаю, кому там поклоняются...
"Если ты поймешь, что я - уже не я..."
Даже если там служат черному козлу с тремя рогами и пятью копытами! Элгэ заберет оттуда Диего - и пусть они и дальше молятся, кому хотят. Если их неприятности, конечно, не помогут прищучить свекра...
Пятьдесят миль от поместья, где она никогда не была. Десять на юго-восток... С ее знанием местности - на поиски уйдет не один день. Слишком долго!
– Элгэ, у моего камердинера есть ключ от цепи. Нужно заманить его сюда. Этот отцовский холуй...
Проклятье! Вот так и переходишь все возможные и невозможные грани.
– Октавиан, твой отец уже доказал, что способен на всё! Если твой побег обнаружат, а тем более - если поймают нас вдвоем, цепью и хлыстом дело не ограничится.
– Элгэ, мне плевать, что будет со мной!
– Что-то новое в чернущих глазах. Он тоже перешел грань.
– Диего - мой кузен, а отец задумал какую-то подлость. Диего не просто так в этом капище. А Тиан знал, что я здесь. И даже ко мне не зашел... Когда ты видела его в последний раз?
– угольный взгляд плеснулся новой тревогой.
– За обедом.
– Он ночует у тебя?..
– Октавиан запнулся лишь на миг.
– У меня.
Сейчас он ее еще за распутную девку примет! Связавшуюся с обоими братьями сразу.
– Значит - его нет в доме.
Младший из Мальзери - бледен, очень бледен. А в агатовых очах мелькнуло... Наверное, то же, что в их с Юстинианом - прошлой ночью.
Впрочем, юноша мигом взял себя в руки. Или Октавиан куда смелее брата, или у него много меньше причин бояться.
– Нужно заманить камердинера сюда. Ты спрячешься, а я подниму шум - и он прибежит...