Изгоняющий бесов. Трилогия
Шрифт:
Диоген мне в бочку! Я почему-то почувствовал себя оскорблённым, хотя деньги на карте были, но раз уж ввязался в это дело, то придётся идти до конца.
— Гражданин, а почему у вас собака без намордника? — окликнула меня сзади какая-то шибко бдительная тётка. — Вдруг кого укусит?
— Странная женщина, странная, — едва ли не пропел мой пёс. — Хочешь, я тебя лизь, бабулька?
— Ты кого бабулькой назвала, собака сутулая?! Мне всего сорок пять!
Пришлось брать ноги в руки и удирать, пока она не сообразила, что этот пёсик ещё и разговаривает, а она ему полноценно отвечает. Люди легко пропускают такие вещи мимо ушей,
Допустим, ты — сильная и самостоятельная женщина, не нуждающаяся в мужском внимании, поэтому держишь в своей однокомнатной квартире восемнадцать разнополых кошек. Слышишь ли ты их, понимаешь ли их разговоры, вступаешь ли с ними в диалог или диспут?
Однозначно да!
И кто готов тебя за это осуждать?
Однозначно не я.
Поэтому, выдержав кинологически-ненавистнический взгляд оскорблённой дамы в пузырящемся пальто, мы с Гессом преспокойно пошли по указанному адресу. Искать пришлось недолго, всё-таки специалисты Системы отправляют своих сотрудников максимально точно, дабы избежать растраты лишних средств. Главное, чтобы агент попал куда надо без всяких хлопот или потерь времени. Ну вот, кстати, мы и попали.
Лестница вниз, полуподвал, тусклые лампочки в прихожей, где по японским традициям было принято снимать обувь, и стоптанных пар здесь стояло не менее двух десятков.
— Что ж, значит, публика в сборе, — подмигнул я своему напарнику. — Идём, дружище, там им только нас и не хватает.
Верный пёс лизнул мою руку и, сдвинув жёлтые брови, завилял обрубком хвоста, всем своим видом изображая готовность «кусь!» злых бесов до полного их разгрома и объявления повальной капитуляции. Он кого угодно может заставить, он у нас такой…
Мы спустились вниз ровно на десять ступенек, когда дорогу нам перегородили двое мордоворотов. Охранники захотели взглянуть на наши документы, в крайнем случае какие-то там пригласительные, но, как вы понимаете, мы не имели при себе ни того ни другого.
Бесам, как правило, без надобности наши удостоверения личности, а мы от них тем более никаких бумаг не требуем. Смысла нет таскать. Хотя по Москве, конечно, лучше с документами.
— Вы, вообще, кто?
— Аристократы, — гордо подбоченился я. — Денег не дам!
— С собаками нельзя.
— Это доберман, у него родословная длиннее, чем у вас двоих, вместе взятых.
— Чем докажете?
Гесс выгнул грудь колесом, задрал нос и влиятельно гавкнул, обозначая свой высокий статус. Охранники мысленно оценили его бугрящиеся мышцы, навскидку пересчитали зубы в его пасти и разумно рассосались в стороны:
— Проходите.
Что ж, парни, вы спасли своё здоровье, а быть может, и саму жизнь. Доберманы любят поиграть, но не прощают обмана в той же игре. Поэтому усомниться, что наш великолепный пёс на самом деле не принадлежит к благородной крови, и требовать с него ещё и дополнительные бумаги с печатями мог бы лишь самый упёртый самоубийца.
Мы прошли подземным коридором, потом поднялись по грязной, плохо освещённой витой лестнице на второй этаж, где в помещении частного музейчика мистических скульптур и лабиринтов проходила неформальная встреча двух десятков претендентов на новое русское дворянство.
Сидячие места вдоль стен были заняты довольно молодыми людьми, так что нам пришлось встать
— Прячемся тут. Нам лучше не отсвечивать раньше времени. — Я помог доберману снять телогрейку и шапку, чтоб не взопрел, да и сам расстегнул тулуп. — Ждём, просто ждём.
Мы пристроились поудобнее, так, чтобы всё видеть и слышать, тем не менее никому не бросаясь в глаза. А послушать стоило, уж поверьте…
За небольшой стол, по-комсомольски покрытый красной скатертью, встал вьюнош пубертатного периода и, раскачиваясь на манер Муссолини, начал:
— Я объявляю новую эру истории святой Руси! Без нас, дворян, эта страна рушится на глазах всего народа! Люди всех национальностей с надеждой взирают на нас, их рты, заклеенные властью тирана, беззвучно вопиют — доколе? Доколе, я вас спрашиваю, а?!
Никто не ответил. Либо не хотели перебивать, либо просто не поняли сути поставленного вопроса. Такое бывает, мы в институте тоже предпочитали помалкивать и не высовываться, проблемы с лектором, ректором или любым другим начальством никому не нужны.
— Новое российское дворянство должно быть новым во всех смыслах! Долой призрачное равенство людей, это великий самообман истории, никто не рождён равным друг другу ни перед людьми, ни перед Богом! Мы возродим крепостничество! Мы снова сделаем Россию великой! Русский царь должен править дворянами, дворяне — крепостными рабами, а рабы — своей домашней скотиной! Только так сохранятся духовные скрепы традиций, только так поднимется земля, только тогда нас станет уважать весь мир!
Честно говоря, после первых площадных воплей невысокого прыщавого лектора лет двадцати — двадцати двух, в толстых очках и костюме а-ля весь из себя Николай Второй, взятом напрокат из провинциального ТЮЗа, я подумал, что попал на флешмоб или дрянной квартирник, но нет. Нет, похоже, тут всё разворачивалось всерьёз…
— Каждый новый дворянин имеет право на крепостных рабов! Мы будем клеймить их микрочипами, и, если дворянин, шествуя по улице, заметит красивую девушку, не принадлежащую другому дворянину, он вправе забрать её в крепостные. Да, да, просто взять за косу и забрать! Она же обязана послушно идти за своим новым хозяином и исполнять любые его капризы, особенно сексуальные желания. У каждого дворянина на Руси должен быть свой гарем крепостных баб! Иначе мы не возродим великую Россию! Дворянин, гарем баб, возрождение страны — вот наша программа!
— А у женщин-дворянок? — робко спросил кто-то.
— Законный вопрос! Поясняю, женщин-дворянок всегда меньше, ибо женщина не равна в правах с мужчиной. Но если она не замужем за дворянином, то ей позволено иметь свой штат холопов-крепостных, которые обязаны доставлять ей любое удовлетворение в рамках БДСМ[12].
Зал заинтересованно притих. Маразм крепчал, мозги скрипели, штормило неслабо…
— Дворянин и дворянка вправе распоряжаться жизнью крепостных, пользоваться результатами их труда, продавать их, даже убивать за непослушание. Но в этом случае крепостной сразу попадёт в рай, за что опять-таки должен быть благодарен своему господину! Да, заранее предупреждаю сомневающихся: рай я обеспечу лично! Ибо как царь на земле, так же и Бог на небе. А царём буду я. Но только представьте себе, как расцветёт наука и производство…