Изгоняющий бесов. Трилогия
Шрифт:
— Так мы сюда?
— Сюда от, паря, сюда. — Отец Пафнутий быстро переговорил с шофёром, позволив ему временно отъехать по своим делам. — Стока жалоб от на этого Палыча-то, что уж волей-неволей, а про бесов-то и задумаешься.
— Ну а что с ним не так? — дерзнул спросить я чисто на всякий случай.
— В долг от алкашам не даёт, на товар цену не снижает, до зарплаты не верит, а ежели от под проценты-то записывает, то уж процент тот никогда не забывает, — неторопливо пустился загибать пальцы старец, но остановился под моим недоуменным взглядом.
—
— Вообще-то нет. Если всем пьяницам в долг давать, то у него магазин разорится.
— Зато люди уважать будут.
— Э-э, вы это серьёзно, отче?
— Нет от, конечно, — буркнул батюшка, с осторожностью поднимаясь по скользким ступенькам. — Богу Богово, кесарю кесарево. Однако же от проверить-то стоило бы? Покуда ты не в Системе, так от пользуйся практикой-то прям тут, на месте. И нечего нос воротить!
— Гесс, не вороти нос, — продублировал я.
Бедный доберман обиженно свёл жёлтые брови к переносице, искренне надувшись на нас обоих. Впрочем, одновременно едва заметно виляя хвостом, чтоб мы оба также видели, что он всё равно готов нас простить и всей душой стремится к сотрудничеству.
Старец лишь покачал головой, явно не оценив мой лёгкий троллинг, и широко распахнул железную дверь. Мы втроём прошли внутрь. Что могу вам сказать на первый взгляд?
Обычный сельский магазин, где есть всё — от дешёвых гвоздей до дорогущего коньяка «Хеннесси» азербайджанского разлива. Свежий хлеб, одеревеневшая колбаса, заветренный сыр, абхазские специи, кубанское молоко, жёсткая туалетная бумага, слипшиеся сибирские пельмени, мясо-рыба (замороженные до железобетонного состояния), дешёвые пластиковые игрушки, просроченные удобрения, фурнитура для шитья, несколько рулонов недорогой ткани, китайские трусы (мужские, женские), крутое ивановское постельное бельё, одна новенькая покрышка на «запорожец», ну и всего, всего, всего понемножку.
Из-за прилавка на нас подняла скучающий взгляд крепкая красотка лет тридцати или пятидесяти, в зависимости от макияжа и настроения.
— Здравия от тебе, дочь моя, — благодушно прогудел отец Пафнутий, как бы заранее предупреждая — хорошая дочь должна во всём слушаться родителей.
— И чё? — сквозь золотые зубы ответила продавщица.
— Нам бы от с хозяином сего торгового центра перебеседовать?
— Про чё?
— Про дела наши от мужские, про товары да цены, про всё и от всякое.
— Ну а я чё? — пожала плечами продавщица.
В принципе, подобные диалоги могут длиться часами и писаться километрами.
Кому оно тут интересно? Уж точно не мне.
— Так от, дочь моя, не проводишь ли старика?
Женщина даже не попыталась оторвать зад от табуретки, одним движением нарисованных бровей указывая на вторую дверь в дальнем углу за прилавком.
— Можно я её немножечко кусь? — тихо толкнул меня плечом доберман. — Просто так, проверить: она живая или кукла на колёсиках?
— Боюсь, что живая, — вздохнул я. — Терпи, дружище, в конце концов, у нас с тобой всегда находится кто-то и на лизь, и
— На!
Пожав широкую, тяжёлую и мужественную лапу четвероногого друга, я успел ввинтиться во внутреннее помещение прямо след в след за отцом Пафнутием.
Гесс был оставлен нами охранять вход. Чему он и отдался с полным вдохновением, сев на задницу, гордо задрав подбородок, шумно дыша кожаным носом и старательно изображая самые страшные глаза на всём белом свете. У него это здорово получалось.
— Добрый день от, сын мой, — громко обозначил качество сегодняшнего дня мой наставник.
Тут уж хочешь не хочешь, а признавай этот день добрым, каким бы он ни казался лично тебе на данный момент. Иначе хуже будет…
— Здрасте-с, здрасте-с.
Как я понимаю (да и вы тоже!), хозяин магазина, некто по отчеству Павлович, знаменитого «Хоббита» не читал. Село неасфальтированное, что уж тут возьмёшь?
Нам навстречу приподнялся из-за стола, пряча пузатую бутылку под стул, невысокий толстячок с ярко выраженной лысиной и тусклыми глазками. Кстати, если бы в полиции меня попросили указать его особые приметы, я бы, наверное, не смог обозначить ни одной.
Считается, что вот именно такие люди являются самыми наилучшими шпионами на свете, ибо они одновременно похожи на всех подряд и в равной мере ни на кого конкретно.
— Что угодно-с, батюшка? На церковь не подаю, ибо атеист, уж простите-с, Христа ради.
Я бросил тоскливый взгляд на отца Пафнутия. Если бы речь не шла о бесе жадности и скаредности, то я бы стоял на стороне этого мужика. В конце концов, каждый имеет право на свою веру, даже если эта вера атеистическая.
Но в данном случае речь именно о влиянии нечистого на человека, поэтому мы с Гессом готовы ринуться в смертный бой, укажите только на кого, куда и зачем. Батюшка прокашлялся в бороду, нависая над Павловичем, как цунами над Хокусаем.
— Атеист, говоришь? Так от тем более побеседовать бы о душе надо.
— Вы что-с, свидетели Иеговы, о душе беседовать-с?
— Глаза от разуй, сучий ты потрох, — грозно потребовал святой отец, сгребая нахала за грудки и прикладывая его о стену. — Я от четыре войны прошёл, на всю голову отбитый, у меня восемь наград и одна психиатрическая справка. Ты мне дерзить-то не смей! Я от первый тебе меж рогов вломлю, не погнушаюсь…
— Только попробуйте! Я полицию-с, вызову! У меня бизнес-с….
Пока они экстремально разбирались друг с другом, я на всякий случай достал из сумки бутылку с самогоном, нюхнул (а не хлебнул!) от души и попытался посмотреть на хозяина магазина рассеянным взглядом на предмет поиска бесов.
Ох ты ж, Декарт мне в печень, сколько их тут было….
К примеру, если вы хоть раз видели по телевизору тупую рекламу про уничтожение микробов под крышкой унитаза, так вот там их была целая шумная компания в пятьдесят душ, а в нашем случае бесы успели организовать на лысине толстяка даже не город, а целую колонию в сто тысяч немытых пятачков!