Изгоняющий дьявола (Экзорсист) (др.перевод)
Шрифт:
Крис повернулась к Каррасу.
– Я сама об этом первый раз слышу, – прошептала она. – А почему вы спросили? Откуда вы узнали?
– Регана говорила о ней, – ответил Каррас.
Крис молча уставилась на него.
– А вы никогда не замечали у нее сверхчувствительного восприятия? – спросил священник. – Я имею в виду, до болезни. – Ну... – Крис запнулась. – Даже не знаю. Я не уверена.
То есть, бывало, что наши мысли совпадали, но мне кажется, это часто происходит с близкими людьми.
Каррас кивнул и задумался.
– А вторая личность, о которой я говорил, – начал
– Та, которая бредит?
– Да. Кто это?
– Я не знаю.
– Она вам совсем незнакома?
– Нет.
– А вы посылали за медицинскими отчетами?
– Да, их привезут сегодня и сразу же передадут вам. – Крис отпила глоток кофе. – Мне это стоило большого труда.
– Я знал, что вы столкнетесь с трудностями.
– Трудности были, но тем не менее документы вам принесут. Так как же насчет изгнания беса, святой отец?
Каррас опустил глаза и вздохнул:
– Я не совсем уверен, что епископ одобрит это изгнание. – Что значит «не совсем уверен»? – Крис поставила чашку на стол и нетерпеливо взглянула на священника.
Иезуит сунул руку в карман и вынул оттуда пузырек.
– Вы видите это?
Крис кивнула.
– Я сказал девочке, что это святая вода, – объяснил Каррас. – И когда начал разбрызгивать ее, Регана реагировала очень бурно.
– Ну и что?
– Это не святая вода. Это обыкновенная водопроводная вода.
– Может быть, некоторые бесы просто не знают разницы?
– Вы действительно верите, что в ней сидит бес?
– Я верю, что Реганой завладел тот, кто хочет ее убить, отец Каррас. А может ли он отличить мочу от воды, по-моему, не так уж и важно. Разве я не права? Извините, конечно, но вы хотели знать мое мнение! Какая разница между святой водой и водопроводной?
– Святую воду освящают.
– Великолепно, отец Каррас, я так счастлива, что узнала об этом! Значит, вы говорите, об изгнании не может быть и речи? – Нет, я только начал разбираться в этом деле, – горячо возразил Каррас. – Но у церкви свои критерии, и с ними надо считаться. Нельзя без разбора верить во все предрассудки и рассказы о левитирующих священниках или плачущих статуях святой девы Марии. Я не хочу стоять в одном ряду с такими рассказчиками.
– Вы не хотите принять либриум, святой отец?
– Извините, но вы хотели знать мое мнение.
– И я узнала его.
Каррас полез за сигаретами.
– Дайте и мне тоже, – попросила Крис.
Иезуит протянул ей пачку, поднес спичку и прикурил сам. Они шумно выдохнули дым и тяжело откинулись на спинки стульев. – Извините, – мягко проговорил священник. – Такие крепкие сигареты вас погубят. Он повертел в руках пачку, шелестя целлофаном. – У нас есть все необходимые церкви признаки. Ваша дочь говорит на языке, который никогда прежде не знала и не изучала. Я все записал на пленку. Потом ее ясновидение. Правда, современные взгляды на телепатию и сверхчувствительное восприятие несколько иные, чем в средние века, и церковь может не принять их как доказательство одержимости.
– А вы сами-то верите в эту чепуху? – Крис нахмурилась. Каррас посмотрел на нее и продолжил:
– И последнее – ее сила. Она не соответствует
– А стук в стенах?
– Сам по себе он ничего не значит.
– А то, как она подпрыгивала на кровати?
– И этого недостаточно.
– А чертовщина на коже?
– Что такое?
– Разве я вам не рассказывала?
– О чем?
– О, это было в больнице, – объяснила Крис. – Там были... – Она провела пальцем по груди. – Ну, как надпись. Просто буквы. Они появились у нее на груди, а потом исчезли. Каррас нахмурился.
– Вы сказали «буквы», а не целые слова?
– Нет, не слова. Сначала один или два раза появлялась буква "М", потом "П".
– Вы это видели? – спросил Каррас.
– Нет, мне рассказывали.
– Кто?
– Врачи из больницы. Все записано в истории болезни.
– Я вам верю. Но опять же повторяю: это естественное явление. Оно встречается довольно часто.
– Где? В Трансильвании? – недоверчиво поинтересовалась Крис.
Каррас покачал головой.
– Нет, я читал об этом в журнале. Мне запомнился один случай. Тюремный психиатр сообщил, будто один из заключенных мог по своему желанию впадать в транс, и в этом состоянии у него на груди появлялись знаки Зодиака. – Иезуит провел рукой по груди. – Он заставлял кожу на груди приподниматься в определенных местах.
– Пожалуй, вы не очень-то верите в чудеса.
– Однажды был проведен такой эксперимент, – спокойно объяснил Каррас. – Пациента загипнотизировали, ввели в транс и на каждой руке сделали надрезы. Ему сказали, что левая рука будет кровоточить, а правая – нет. И действительно, кровь пошла только из левой руки. Сила мозга удерживала ток крови. Мы не знаем, как это происходит, но факты налицо. То же самое и со знаками у заключенного, то же самое и у Реганы: подсознание контролирует скорость течения крови и посылает ее увеличенное количество туда, где кожа должна вздуться. Таким образом появляются рисунки, буквы или что угодно. Это, конечно, таинственно, но вряд ли сверхъестественно.
– С вами очень трудно, святой отец.
Каррас прикусил ноготь большого пальца.
– Я попробую вам объяснить, – начал он. – Церковь заметьте, не я, а церковь, – издала однажды предупреждение для священников, занимающихся изгнанием бесов. Я читал его вчера вечером. Там было сказано, что большинство людей, считающих себя одержимыми, – я цитирую, – «гораздо больше нуждаются в помощи врача, нежели священника». Как вы думаете, в каком году было издано это предупреждение?
– В каком же?
– В тысяча пятьсот восемьдесят третьем.
Крис удивленно взглянула на него и задумалась. Потом она услышала, что священник встает со стула.
– Разрешите, я подожду, когда принесут больничные записи, и просмотрю их?
Крис кивнула.
– А пока что, – продолжал иезуит, – я выберу из пленок нужные места и отвезу их в Институт лингвистики. Может быть, это бессмысленное бормотание все-таки имеет отношение к какому-нибудь языку. Хоть я и сомневаюсь в этом, но все может быть. Там выявят еще и структуру речи. Если она окажется постоянной, вы можете быть уверены, что девочка не одержима.