Изгоняющий
Шрифт:
Последним, что помнил парень, это как охваченный ужасом Безумец бросился из помещения прочь, боясь гнева сильных.
Во рту поселился вкус крови.
Интересно, случилось ли это до или после сражения?
Время, легкая и податливая материя, укорачивалось или удлинялось под первому желанию. Чем больше Арчи пребывал в Бездне, тем лучше понимал, что время лишь субстанция, которой при желании можно управлять. Но чем больше Арчи оставался в Бездне, тем хуже осознавал себя самого. Ярость и безумие становились верными и постоянными спутниками. Тень, безмолвная
Арчи перевел взгляд с дрожащих окровавленных рук на пол. Черно-багряный цвет гигантской кляксой расползался в стороны и в этом кровавом сгустке Арчи видел удовлетворенное отражение двойника, скалящегося в ярости берсерка. В ушах нарастал гул голосов, неразличимая какофония, писк насекомых.
Вспышки следовали одна за другой. Точно кадры киноленты. Сражение. Победа. Новая битва, затем еще одна и после снова. Вихри. Черная ненависть. Боль. Скрежет зубов. Кровавая пелена. Вихри чужой силы. Бездонная пропасть, поглощающая все вокруг. А ведь там когда-то было место для души. Сколько же пространства оказалось свободным теперь.
Когда Арчи наконец пришел в себя, он находился в небольшой комнате, лежащий на чем-то мягком и теплом. В углу тихо, сжавшись в комок сидел Безумец. Блеклые золотые глаза наблюдали за Арчи с ужасом и раболепием.
— Что случилось? — пролепетал парень. Язык прилип к сухому горлу и едва желал шевелиться.
— Так ты не помнишь? — тихо отозвался Безумец.
— Смутно. — Арчи тряхнул головой. — Лишь тени и смутные образы.
— Ты нарушил обычаи. Вмешался. Никто до тебя так не поступал. Властители рассердились. И вы начали сражаться. Они по очереди нападали на тебя. И проигрывали. — Безумца посетила слабая улыбка. — Ты победил каждого, Арчи. Всех.
Перед глазами промелькнули новые кадры.
— И что теперь? — слабо соображая произнес Арчи. Тело горело, начался сильный озноб. Все вокруг стало плыть и дрожать.
— Ты сильнейший. — Донеслись обрывки фраз. — Теперь властители обязаны выполнить твою волю — привести к Грани.
— Скоро я окажусь дома. — Пролепетал Арчи. Довольная улыбка расползлась по лицу. — И все это будет просто страшный нелепый сон. Сон.
На огромном экране разворачиваются действия.
Молодой юноша в черной униформе экзорциста с тщательной дотошностью рисовал на полу мелом пентаграмму. Идеальный круг, в который вписана пятиконечная звезда. От напряжения на сосредоточенном лице видны капли пота на лбу, на виске пульсирует вена. Экзорцист наконец заканчивает рисунок, поднимается на ноги и всем присутствующим открывается общий план.
Комната. Множество свечей. Кровать в углу, на которой лежит связанная накрепко красивая девушка. Ее светлые волосы спутаны и немыты. Лицо необычно бледно, глаза распахнуты и виден только белок. Черные проступающие вены на шеи, точно черви, подергиваются. Спина выгнута. Худое тело проступает сквозь воздушную ткань ночной сорочки.
— Скоро все будет в порядке, Анна. — Шепчет юноша ласково девушке, глядя на нее с заботой и сочувствием. — Я спасу тебя.
— Что за патетика? — Арчи не выдерживает
Происходящее на экране выглядит фальшиво. В жизни не так.
Раздается возмущенное цыканье:
— Не нравится, можешь не смотреть. Но дай другим такое право!
— Да что, собственно, происходит? — Арчи принимается озираться и вздрагивает от удивления.
Зал кинотеатра заполнен зрителями. Посетители едят попкорн и восторженно взирают на экран, где главный герой уже приступает к ритуалу изгнания. Арчи пугают лица. Все присутствующие ему хорошо знакомы. Все до единого — его собственные копии. Погруженные в происходящее на экране, сопереживающие, восхищенные храбростью и само отвагой героя.
— Я схожу с ума? — шепчет Арчи и выбираясь из кресла, бросается сквозь ряды к выходу, выбивая у кого-то из рук попкорн, безжалостно оттаптывая ноги. Он несется по ступеням вниз и наконец оказывается у выхода из зала.
Дорогу ему преграждает еще одна копия.
— Фильм еще не окончен! Разве ты не желаешь досмотреть до конца?
Арчи качает головой. Ему дурно. Пот. Сухой кашель.
— Я хочу выйти! — просил он жалобно. — Прошу!
— У безумия горький вкус, верно? — ухмыляется копия. — Но это только начало. Все самое интересное впереди.
— Я хочу выйти! — кричит Арчи и толкает в грудь двойника.
Копия летит на пол, а сам Арчи пинает дверь. Та распахивается и через нее бьет яркий свет…
Вокруг свет и песок, и огромные безжизненные просторы. На Арчи смотрят испуганно и удивленно. Шестеро. Те самые верховные демоны, которых он когда-то одолел. Когда-то. Звучит очень странно. Ведь события свершились совсем недавно. Но так ли это? В мире, где время подчиняется сильным.
— Где мы?
Отвечает старший. Кажется, его зовут Примис.
— Мы на пути к Грани. Ты разве забыл?
— Грань. — Шепчет Арчи. — Дом.
Прошлая жизнь яркой вспышкой озаряет разум. Орден. Дядя Лука. Жизнь, обучение. Ростовщик, долг. Тень. Рейбел. Кровь. Битва. Бездна. Все это проносится перед глазами. Говорят, перед смертью все так и происходит. Но Арчи не планирует умирать!
Ярость! Она возвращает рассудок и придает новых сил. Арчи трясет головой, возвращая разуму ясность.
— Долго нам еще добираться? — задает он новый вопрос.
И снова странные взгляды.
— Наш путь почти завершен. — Отзывается Примис.
— Славно. — Кажется, Арчи улыбается.
Смена кадра.
Поверженные демоны кажутся смешными и жалкими. Точно дети, которые требовали игрушку и не получив желаемого, разрыдались, разом утратив всю грозность внешнего вида.
Спустя время они уже эмоционально рассказывают новому гостю о коварной судьбе. О предательстве братьев и сестер. О битвах и поражениях. Они желали добра их собственному миру и миру людей. Это они требовали порядка и мира. Это их предали. В повествовании много места уделяется дважды предателю Рейбелу. И трем сестрам, чье коварство не знает границ. Их истории жарки и пылки. Им хочется верить и даже соболезновать, но не получается. Арчи кивает и молчит. История, поведанная уже однажды, не вызывает ничего, кроме ярости.