Излечи от ненависти
Шрифт:
Арсений заваривал чай, доставая параллельно белоснежные чашки из шкафа. Не зная, чем себя занять, подошла к острову, садясь на барный стул с высокой мягкой спинкой. Было как-то непривычно наблюдать за мужчиной, суетившимся на кухне, точнее, оборотень уверенно и плавно перемещался, но от меня помощи никакой не требовал.
— Ты что-нибудь знаешь про Марбаса? — в итоге спросила, складывая руки на столе, а после скрепляя их в замок.
Белорецкий в этот момент стоял ко мне спиной, но я отчётливо видела, как от моих слов он напрягся, переставая на пару секунд что-либо делать,
— Его называют Великим Губернатором в Аду. Один из самых хитрых и хладнокровных демонов высшей иерархии. Его словам нельзя верить, а все обещания и сделки он всегда оборачивает в свою сторону.
— Разве сделка с демоном может обернуться обманом с его стороны? — искренне удивилась.
— Он в силах найти лазейку, Катерина.
Прозвучало столь жёстко, что дальше резко перехотелось затрагивать данную тему. И, прикусив губу, бросила взгляд на узкое окно от пола до потолка, за которым кроме темноты ничего невозможно было рассмотреть.
— Я винила тебя за то, что ты втянул меня в свой мир, — вдруг потянуло на откровенность, но повернуть голову к волку так и не смогла. — И эта ненависть расползалась внутри всё больше, достигая пика после смерти Пенелопы и встречи с охотниками. Если бы не ты, Кира не нашла бы меня, и я бы не попала к ведьме, и не вызвала бы интерес охотников или Марбаса. И та встреча в клубе одиннадцать лет назад…
Мне было тяжело говорить, и на миг замолчала, но не по той причине, что воспоминания угнетали. Нет. Я всю жизнь смотрела на эту ситуацию под одним углом, и только со стороны боли и детской наивности, а сейчас, мне словно открыли глаза, представляя всё в реальном свете. Это была словно чья-то спланированная извращённая игра, а Арсений, как и я, всего лишь пешка. Да, за ним была вина, но в тот момент он сам не осознавал происходящего, и верх над ним взяли инстинкты.
— Мы бы всё равно встретились рано или поздно, и неизвестно, при каких обстоятельствах. Но тогда… Знаешь, Пенелопа успела рассказать мне, что в подростковом возрасте гормоны у ведьм весьма нестабильны, происходит перестройка, зачатки силы могут вспыхивать и погасать. Отец скрывал мою настоящую сущность, но полагаю, что в тот самый момент упустил момент, и ты зацепился за меня не только по той причине, что я привлекла тебя внешне. Ты ведь предпочитаешь ведьм, — мягко, даже бы сказала, аккуратно произнесла, уже поворачивая голову и встречаясь с тёмно-карими глазами, пропитанными льдом, вот только отторжения не испытала, как и страха.
— А ты хорошо сдружилась с Вэр, — хмыкнул мужчина, пододвигая ко мне кружку, оставаясь стоять с другой стороны столешницы.
— Она помогала мне, учила, и без какой-либо корысти. Ведь в тот момент никто не знал моей истинной истории, — жёстко отрезала, поднося чашку с ароматным чаем к губам, делая глоток.
А стоило отставить кружку, и вспомнила, как ведьма учила меня собирать травы и делать из них отвары, удивляясь тому, что я всё схватываю налету.
«Не удивительно, почему я столь быстро всему обучилась», — криво усмехнулась, привлекая ещё больше внимание Арсения.
— Что происходит
Мужчина поддался чуть ближе, упираясь ладонями в стол, меряясь со мной взглядом, а обстановка меж тем утяжелялась, и в воздухе летали искры. Молчание Белорецкого злило и одновременно пугало, ведь протекай озвученный процесс спокойно, от меня бы ничего утаивать не стали.
— Твой организм перестраивается. Быстро, — холодно отрезал, даже бы сказала, жёстко.
— Это же хорошо.
— Представь пятилетнего ребёнка, а после то, как за один день он становится старше на двадцать лет. Все твои внутренние органы растут, каждая кость вытягивается, подстраиваясь под взрослый сформированный организм, и ты не в силах остановить этот процесс. И одновременно с этим перед твоими глазами пролетают все прожитые годы, каждое событие, наполненное радостью или болью, и нахлынувшие эмоции сводят с ума. Физическая и моральная боль, ломка, с которой ты остаёшься один на один.
Чем больше оборотень говорил, тем сильнее мне становилось не по себе. Я уже окуналась во все эти «переживания», а это только на словах. В итоге, накрутив саму себя, ощутила, как сердце сковывает в стальные тиски, и вскочила со стула, отходя в зону гостиной, упираясь руками в талию, делая рванные вдохи.
— Как долго протекает…этот процесс? — рвано выдохнула, ощущая кожей приближение оборотня.
— У всех проходит по-разному. В основном от одного дня до трёх суток, — раздалось совсем близко.
Казалось, наши тела разделяет пару сантиметров, и по коже прокатывались короткие разряды тока вместе с тянущим предвкушением. Даже стоя спиной к Белорецкому, слишком явно считывала его желания, и терялась, не понимая собственных чувств, от которых напрямую зависели мои действия. Только…
В следующий момент что-то переменилось.
Моя интуиция завопила об опасности, и я повернула голову в прихожую, рассматривая контуры двери в темноте. Нечто подобное я ощущала в доме Пенелопы…
— Кому ты говорил, что поедешь сюда? — напряжёно спросила, в следующую секунду поворачиваясь так, чтобы видеть лицо Арсения, и осознавая, что между нами практически не было расстояния.
Оборотень выглядел крайне собранным, на лицо падали тени, придавая устрашающий вид, пропитанный дикостью. Всё это время мужчина неотрывно смотрел на меня, и лишь спустя пару секунд слегка повернул голову к входной двери.
— Никому, — прозвучал короткий ответ.
И в этот самый момент осознала, что мы здесь одни. От меня толка мало, а Арсений один вряд ли выстоит против тех, кто сейчас скрывается в ночи леса.
— Ты что-то чувствуешь? — спросил мужчина, склоняясь ближе ко мне.
— А ты нет? — ответила вопросом на вопрос, смотря в мужское лицо.
Оборотень только отрицательно мотнул головой, после беря меня крепко за руку, словно желая успокоить. Бросила быстрый взгляд на наши сцепленные руки, отмечая, что не чувствую отторжения, и сбежать не тянет, вот только происходящее между нами волновало в последнюю очередь. Да и лучше известный Дьявол…