Излом. Книга третья. Эмигранты. Долгая дорога домой
Шрифт:
– Что ж, величие народа не в его количестве. Величие народа проявляется в его культуре. У нас много писателей, поэтов, военных в больших чинах, музыкантов, дирижеров, – сказала Циала, – а вы знаете кого-либо из великих осетин?
Все замолчали. Они не знали ничего об осетинской культуре.
– Еще до исхода ваших предков из Осетии был такой поэт, Коста Хетагуров.
– Я слышала о нем, – сказала Ксения, дочь хозяев, – сейчас я вам кое-что покажу…
Она вскочила и убежала. Минут через пять вернулась с книгой. Это был томик стихов Коста
– Сохранилась у нас вот эта книга. Но никто из нас читать ее не умеет.
Зарема взяла книгу. В ней были самые известные стихи поэта.
– Хотите я вам прочту по-осетински? – спросила Зарема.
– Да, да, хотим, прочтите, пожалуйста.
Зарема начала читать. Все вокруг затихли. Она читала стихотворение за стихотворением, у некоторых женщин на глазах показались слезы. Зарема отложила книгу.
– Это сочинил наш осетинский поэт.
– По его стихам видно, что он болел за свой народ.
– Вы сказали, что у вас были военные в больших чинах. Можете немного рассказать о них? – попросил гостей один из хозяев, широкоплечий моложавый мужчина лет пятидесяти.
– Начну издалека, – начал рассказ Георгий, – у русского царя всегда служило несколько генералов-осетин, от десяти до пятнадцати человек. В советское время был генерал Плиев, он командовал кавалерией во время войны с немцами, было много других осетин-военачальников, выделяются среди них Мамсуровы. Осетины всегда были храбрыми воинами.
– Интересно, – сказал спросивший, – я ведь тоже был одно время военным, служил в морской пехоте.
– А сейчас?
– Сейчас я в отставке, получаю хорошую пенсию, работаю.
– Понятно.
– А как себя чувствуют женщины в Осетии?
– Неплохо, – ответила Циала, – женщину осетины никогда не угнетали. Женщина часто решает трудные семейные вопросы. И среди женщин есть актрисы, писательницы, музыкантши. В советское время была такая писательница Езетхан Уруймагова. Ее роман, который она не дописала, потому что умерла, назывался «Навстречу жизни» пользовался большим успехом и спросом. Сейчас женщина в Осетии довольно раскована, но древние осетинские обычаи соблюдает. Кстати, в канадском Ванкувере живет с мужем наша односельчанка, я ее хорошо знаю, Хадизат Исаева, это фамилия по мужу, а девичья ее фамилия Калоева. Она написала первую книгу рассказов еще в школе. Книга была издана и хорошо принята читателями. Потом она написала и издала еще несколько книг – рассказы, повести. Думаю, что пишет и сейчас.
– Какая талантливая женщина, – подала голос Келли, – а почему она уехала в Канаду?
– Это интересная история. Ее жених пошел в армию и был направлен в Афганистан, там попал в плен. Через два с лишним года плена его у афганцев выкупила канадская общественная организация. Он поселился в Ванкувере, потом и Хадизат приехала к нему.
– Ее зовут Хадизат? Я тоже Хадизат, – сказала молодая женщина лет тридцати.
– Что ж, мы одной крови, одной нации и нет ничего удивительного, что
Хозяева расспрашивали гостей долго, слушали с вниманием и интересом.
– Был ли кто-либо из вас в России, в Осетии? – спросила Зарема.
– Нет, никто не был. Из соседнего села ездил один, ему не очень понравилось. Говорит, что жить там бы он не смог. Мы ведь все родились здесь. И хотя мы помним наши корни, храним наш язык, наша родина уже здесь.
Просидели до сумерек, проговорили. Потом гости начали собираться домой. Собрались сами, собрали детей. Попрощались с хозяевами, поблагодарили за гостеприимство. Их отвезли в Сиэтл, домой, так же, на двух машинах. Попрощались с водителями, поблагодарили, вошли в дом.
– Пойдем к нам, – сказал Владимир, – Зарема вчера араку сделала. Я пробовал, очень хорошая.
Зашли в квартиру Исаевых, Зарема с Циалой быстро собрали на стол. Сели. Георгий налил всем и произнес традиционный осетинский тост, обращаясь к Всевышнему. Выпили, женщины тоже выпили.
– Как вам в гостях, понравилось? – спросил Владимир.
– Да, понравилось. Хорошие люди, но… – замялась Зарема, – …но это уже не осетины. Они все утеряли, кроме имен и языка. Они совсем не знают обычаев и не соблюдают их.
– Да, это так, – сказал Георгий, – и если мы здесь останемся навсегда, то тоже случится с нами и с нашими детьми и внуками.
Все задумались над его словами, ибо в них была великая правда. Ушедшие от своего народа это осколки народа и принадлежать народу уже никогда не будут. Тишина окутала всех сидящих за столом. Потом Георгий снова всем налил сделанной Заремой араки.
– Мы много исходили с тобой, Владимир, много повидали. За то, что мы всегда уважали и любили людей, Всевышний дал нам прекрасных жен и детей. И мы не вправе лишать их Родины навсегда. Какая бы она ни была, она наш дом и наши корни. Выпьем за то, чтобы наши дороги привели нас домой.
Все выпили. Циала пошла посмотреть детей. Мила и Аза спали на диване, Алан и Русана расположились прямо на полу, на ковре. «Бедные, натаскали мы их сегодня», – подумала Циала. Вернулась за стол. Было уже около десяти вечера.
– Дети уже спят. Одетые. Наши на диване, ваши на полу, – известила Циала всех.
– Да им и пора уже. Тем более они наездились.
– Ничего, если спят, значит все в порядке, – подал голос Владимир.
– Давайте, по третьему тосту и мы уходим домой.
Георгий налил еще. Выпили еще раз за то, чтобы вернуться домой. Георгий и Циала взяли детей и пошли в свою квартиру. Зарема раздела своих и уложила в кроватки. Над миром спустилась ночь.
Как-то Зарема с Циалой решили съездить и найти хорошую баранину, хотели порадовать мужей. Циала уже хорошо водила машину, у Хугаевых была японская подержанная машина, купленная ими дешево на распродаже.
– Я знаю один иранский магазин на окраине, – сказала Зарема, – меня Владимир как-то возил туда на нашей машине. Там отличный выбор и отличная баранина.