Излом. Книга третья. Эмигранты. Долгая дорога домой
Шрифт:
– Что еще!
– Деня, я беременна, у нас будет сын.
– Что?! Вот это да! А как ты определила? Ты не ошиблась?
– Определила, это сто процентов. А что будет сын, я чувствую, ты же знаешь.
– Все, мчусь домой!
Денис прыгнул в свою машину и помчался домой. У двери квартиры перевел дыхание. Потом открыл дверь. Навстречу шла Хадизат. Лицо у нее было таким счастливым, что Денис обнял ее и прижал к себе.
– Пойдем, покажу, – она высвободилась из его объятий.
Денис зашел за ней в комнату и увидел стоящую на полу Верочку. Она стояла на своих ножках и держалась за диван.
– Я ее на пол переместила, она сперва ползала, потом опять встала на ножки.
Верочка агукнула и протянула одну ручку к Денису. Денис схватил ее и прижал к груди, маленькую,
– Ну, Хадя, день сегодня отменный. Я забрал уже трак, уже оплатил его и расплатился с брокером. Через два дня пойду в рейс на своем траке. Нужно нанимать напарника. Ехать не близко и один я буду долго ездить. Твое известие о беременности меня прямо вознесло на небо!
Он поцеловал Хадизат.
– Поговори с Сергеем, он дома.
Денис поднялся к Сергею и пригласил их всех пообедать. Сказал, что есть разговор. За столом выпили, обмыли все хорошие события, кроме беременности Хадизат, об этом не принято говорить. Сергей согласился работать с Денисом. Через два дня они выехали вместе в рейс.
*
Георгий и Владимир с семьями обосновались в Сиэтле. Как все это делают, сняли квартиры в доме и поселились там. Съем, или рент, по местному, квартир распространенное явление в Северной Америке. Зимой Георгий и Владимир сходили в рейс на минтай на процессоре, Владимир старшим механиком, а Георгий старшим помощником капитана, делали минтаевую икру в ястыках, эта продукция имеет большой спрос на рынке. Ее очень много покупают японцы, покупают ее и корейцы, китайцы. В мире в год проводится два аукциона по минтаевой икре – в Сиэтле и в Пусане, в Южной Корее. Сейчас Георгий и Владимир были дома, уже месяц, готовились снова к лососевому сезону. Пойдут в рейс на процессоре. Жены их потихоньку осваивались в Америке. Занятые детьми, они учили английский язык и успевали постигать жизнь по-американски, исследовать магазины. Иммигрантов из России в Сиэтле было много, на улице часто слышалась русская речь. Были русские продовольственные магазины, небольшие ресторанчики. Да и где сейчас нет русских? В девяностые годы Россию покинули миллионы людей. Русские, украинцы, белорусы, кавказцы, татары, башкиры живут сейчас по всему миру. Даже в тропических городках Амазонии сейчас немало выходцев их России. Тоскуют по России, но живут в чужих странах. Живут, как правило, простые люди небогато, но там спокойнее, больше уверенности в завтрашнем дне. Больше всего волнуют их подрастающие дети. Они теряют родную культуру, часто и язык. Окружающая среда поглощает их. И становятся дети уже канадцами, американцами, эквадорцами, бразильцами, аргентинцами. Только помнят свои российские корни. В Америке Зареме и Циале нравилось. Все чистенько, зелено, люди улыбчивые и вежливые, в магазинах полно всего – и продуктов, и одежды, никаких очередей. Но все равно тянуло домой. Георгий и Владимир жили в США уже больше года, вроде бы привыкли, вроде бы не первый раз за границей. Но иногда обоих охватывала такая тоска по России, что хоть собирайся и уезжай. Тогда они собирались вместе семьями, устраивали осетинское застолье, жены пекли осетинские пироги, варили мясо. Владимир на судне из подручных материалов сделал самогонный аппарат и дома жены делали самую настоящую осетинскую араку из кукурузы и пшеницы. В магазинах было много сортов спиртного, но это было не то, это была не арака. Под стаканчик араки в кругу семей они часто вспоминали Кавказ, Предгорное, Армавир, родных и близких. Был случай, когда они встретились с американскими осетинами. Как-то в магазине Георгий услышал осетинскую речь. Звучала она несколько странно, так в Осетии не говорят. Была больше похожа на дигорское наречие. Георгий подошел и заговорил по-осетински. Четверо мужчин повернулись к нему, удивленно разглядывая.
– Здрасвствуй, ты кто? Ты осетин? – спросил высокий широкоплечий мужчина.
– Да, я осетин и родился в Осетии.
– А как ты сюда попал?
– Приехали с семьями с другом, работаем и живем здесь.
– Никогда не видел живого настоящего осетина из Осетии.
– А вы кто?
– Наши деды поселились здесь после большой войны в России,
– Так вы по-русски не говорите? – спросил Георгий.
– Нет, мы говорим по-нашему и по-английски.
– Очень рад нашей встрече. Вот мой адрес, пожалуйста, приезжайте с семьями, мы будем ждать вас.
– Э, нет! – вмешался в разговор лысый, слегка полноватый мужчина, – сейчас мы заберем вас, вашего друга, ваши семьи и вы поедите к нам в гости. Там все жители соберутся.
– Дайте хоть время пироги испечь женам, как же мы в гости без пирогов поедем.
– Хорошо, звоните женам, пусть они готовятся, а мы заедем за вами. Нам нужно еще сделать наши дела. Как закончим, мы позвоним и заедем.
Георгий протянул свою визитку. Полноватый мужчина положил визитку в нагрудный карман рубашки.
– Хорошо, – ответил Георгий.
Он позвонил домой. Циала взяла трубку.
– Циала, пеки пироги осетинские. Поедем к местным осетинам в гости.
– Стыр Хуцау, где ты их нашел?
– Случайно в магазине встретил. Они потомки осетин, воевавших в белой армии, здесь их с другими нациями два селения. В одно из них мы и поедим. Я сейчас приеду домой, они заедут за нами.
– Все, принимаюсь за пироги. У меня готового теста нет, а вот у Заремы есть. Сыр тоже есть, фарш есть. Сделаем с сыром, картошкой и мясом.
– Давайте, принимайтесь.
Георгий отключил мобильный телефон. Купил в магазине необходимое и поехал домой.
Дома он застал Циалу и Зарему за выпечкой пирогов, здесь же сидел Владимир с детьми. Девочки Георгия и Циалы Мила и Аза играли с детьми Владимира и Заремы, Аланом и Русаной. Деловая до предела Мила управляла игрой.
– Я же тебе сказала, – втолковывала она Алану, – вот это нужно поставить здесь. А куклу нужно укрыть вот этим одеялом.
Алан хмурился, ему явно не нравился командный тон Милы.
– Нужна мне была твоя кукла. Бери ее себе, и сама укрывай. Я сейчас на охоту пойду.
– Иди. И кого охотить будешь?
– Злых волков стрелять буду.
– У них же детки маленькие есть!
– У злых деток не бывает.
Алан развернулся и пошел по своим делам. Владимир с Георгием хохотали.
– Вот так проявляется стремление к лидерству. И натыкается на мужской отпор. А главное заметь, Георгий, у злых деток не бывает, – смеялся Владимир.
– Да, интересное высказывание, – смеялся и Георгий, – Знаете, – обратился он к женам, – мы в магазине встретил местных осетин. Это самые настоящие местные, они здесь и родились. Потомки белых, выброшенных за пределы России гражданской войной. Осетинский язык у них интересный, вроде бы похож на дигорский диалект, но есть и элементы южного диалекта, мягко произносят согласные. Здесь два селения кавказцев. Вот к ним и поедем в гости. Они сделают свои дела и заедут за нами.
Ответила Зарема.
– У нас пироги готовы, начинаем собираться.
– Хорошо.
Женщины начали одеваться. Они еще возились в спальне, когда раздался телефонный звонок.
– Это Заурбек говорит, – раздалось в трубке, – мы сегодня познакомились в магазине.
Георгий к стыду своему вспомнил, что даже не спросил их имен, так он был поражен и растерян встречей с осетинами. И даже сам не представился.
– Да, Заурбек, это Георгий, это я с вами был в магазине.
– Можете выходить, минут через пятнадцать мы будем у вашего дома.
– Хорошо, выходим.
Женщины собрали детей, одели их, взяли запасную одежду, корзину с пирогами и все пошли на выход. Немного постояли у дома. Из-за угла выехали две «Тойоты» – пикапа. Подъехали. Вышли все четверо мужчин, бывших в магазине. Подошли.
– Простите меня, я так растерялся при встрече, что не назвал даже своего имени и не спросил ваши имена. Меня зовут Георгий.
Говорили по-осетински, местные иногда вставляли английские слова. Георгий подал руку.
– Я Заурбек.