Излом
Шрифт:
— Ты… — глаза Хельги опасно сузились, когда я приблизился к ней.
— Мы должны вернуться в город до рассвета, — произнес я, протягивая ей плотный шерстяной плащ. — Кроме того, не стоит злоупотреблять гостеприимством местного хозяина. А еще я бы не отказался от бокала вина. Думаю, нам стоит отпраздновать твой новый день рождения.
Глава 18
Юг Вестонии. Городок Сэт. Побережье Срединного моря.
Полуденное солнце стояло прямо над
Полуденную дрему и безмятежность этого места грубо нарушил мерный топот копыт. Судя по стремительно нарастающему тяжелому гулу, приближалась как минимум дюжина лошадей, и это явно не крестьянские тихоходные клячи, и не купеческие трудяги. И даже не сынок местного барона, который иногда проезжает со своими друзьями по этой дороге в сторону Аржелеса, крупного портового города, где потом седьмицу не вылезает из борделей и питьевых заведений. Нет у барона скакунов, способных издавать такой топот. Как пить дать, кто-то из столичных аристократов скачет на своих мистралах дальше на юг по своим важным делам.
Наконец, из-за дальнего дома на главную улицу города выскочил первый всадник, а за ним еще несколько. Так и есть — кто-то из богатеньких. Вон какие кони и сбруя, глаз не отвести.
Во главе отряда, сверкая серебристыми латами и голубым плюмажом, усеянным мелким жемчугом, ехал молодой дворянин. Щеки раскраснелись, губы брезгливо поджаты. С первого взгляда на этого златокудрого широкоплечего красавца было ясно — ему явно не нравился этот захудалый городишко.
Молодой дворянин держал подбородок так высоко, будто маршировал по парадному плацу, а не по грязной рыбацкой улице. Позади скакала его свита. Те, что в доспехах и при оружии, явно дружина. Остальные — слуги. Даже лакеи этого молодого аристократа были одеты лучше, чем местный барон. Похоже, в Сэт занесло отпрыска одного из высших вестонских родов. Сынок какого-нибудь графа или герцога.
У ворот в двухэтажную гостиницу белокурый всадник резко дернул повод, разгоряченный конь привстал на дыбы, едва не зацепив передними массивными копытами деревянную вывеску «Красный Плавник».
Хозяин гостинницы, пухлый красномордый мэтр Римо с мокрым от пота платком стремглав вылетел на крыльцо — за долгие годы у него уже выработалось чутье на потенциальных постояльцев.
— Ко мне! — выкрикнул молодой аристократ, не обращая внимания на услужливую улыбку на красном лице и приветственный лепет хозяина гостинницы.
Толстяк Римо из-за своих габаритов слегка замешкался.
— Эй, выскобок трактирный, шевелись, да поживее! — рыкнул один из дружинников. — Тебе, шельме кабацкой, сам его милость виконт велит!
Римо покраснел еще больше и торопливо посеменил к виконту.
— Где твои постояльцы, что прибыли сюда на днях из Валенара? —
Хозяин непонимающе вытаращил глаза.
— Ваша милость, видимо, возникла какая-то ошибка, — дрожащим голосом произнес он. — Здесь действительно остановился его милость барон де Рошан, но никакой виконтессы де Грамон с ним нет. Есть супруга его милости, баронесса де Рошан.
Белокурый виконт оскалился. В его глазах мелькнуло что-то нехорошее. Что-то темное и смертельно опасное. Он резко схватился за эфес своего меча.
В этот миг перед взором бедняги Римо промелькнула вся его жизнь. Достаточно одного взмаха клинка — и голова мэтра покатится по мостовой, орашая кровью булыжники и стены его гостинницы. И никто его не защитит.
Более того, виконта никто не накажет. Потому что как только он скажет, что хозяин гостинницы был с ним непочтителен, каждый судья в этой стране даже потребует компенсации от семьи мэтра Римо в пользу оскорбленного аристократа.
В тот момент, когда несчастный Римо уже прощался с жизнью, на балкон второго этажа тихо вышла девушка в дорожном плаще. Тонкое лицо, прижатая к груди ладонь, слегка округлившийся живот и знакомые до боли черты. Девушка и белокурый аристократ были очень похожи.
Рядом с девушкой показался молодой дворянин в темном дорожном камзоле с потертыми серебристыми пуговицами. Он как раз поправлял свой пояс, на котором висел полуторник в простых ножнах. Наконец он закончил возиться со своим оружием и обратил внимание на суету у входа в гостинницу.
— Ивелин! — громкий выкрик виконта вспорол полуденный воздух.
Девушка вздрогнула и приглушенно пискнула. Машинально схватившись обеими руками за живот, она отшатнулась, впечатавшись затылком и спиной в грудь стоявшего за ней мужчины.
В отличие от девушки, мужчина, мало того, что не испугался, —на его жестком красивом лице появилась насмешливая самоуверенная ухмылка. При этом он успокаивающе взял светловолосую девушку за плечи и еще сильнее прижал к себе.
Ивелин, получив поддержку, на миг закрыла глаза, будто набираясь духу. Затем она снова их открыла и шагнула вперед, опираясь правой рукой на перила.
— Брат! — слегка дрожащим голосом произнесла она. — Почему ты здесь? Разве вы не получили мое письмо?
Франсуа де Грамон, метнув ненавидящий взгляд на бывшего друга, ледяным тоном властно произнес:
— Сестра, собирайся! Ты возвращаешься домой!
— Я никуда не поеду, брат, — покачала головой Ивелин. — Как любая покорная жена, я должна оставаться подле моего супруга. Мы дали клятвы перед алтарем в Валенарском храме Праотца. А жрец внес наши имена в храмовую книгу. Все кончено, Франсуа! Я принадлежу моему супругу барону де Рошану.
— Жена? — Франсуа яростно оскалился. Он поправил затейливый шарф на шее, синий, расшитый серебряными нитями подарок матери. — Хочу напомнить тебе, сестра, что брак, заключенный без согласия главы рода, недействителен.