Излом
Шрифт:
— Время покажет, — произнес я и положил ладонь на хищный стебель.
Мгновение — и из моей руки в энергосистему живой клетки переместился довольно крупный золотой сгусток. По стеблям пробежал яркий импульс — и энергоструктура подаренного мне Древником растения поменяла цвет.
Тикка все это время завороженно следила за происходящим. Ее кошачьи глаза при этом как-то необычно светились. Странно, но я не заметил в ее взгляде злости или гнева. Ведь, по сути, я сейчас укреплял ее узилище. Мне на мгновение даже показалось, что она любовалась этим коротким представлением. Миг — и на
— Значит, я погощу у тебя еще немного? — оскалилась она.
— Располагайся, — кивнул я на каменный пол. — Надеюсь, тебе понравится мое гостеприимство. Прогулок на свежем воздухе до Барьера не обещаю, но постараюсь, чтобы тебе не было скучно.
Сказав это, я развернулся и пошел на выход. Когда я уже был у двери, лютен произнесла своим мурлыкающим голосом:
— Не забывай обо мне надолго, Лис. Помни — добрый гость хорош в меру.
Оставив слова лютен без ответа, я начал подъем по лестнице. Ниссе и Барсука я нашел в каминном зале. Они оба сидели в креслах и о чем-то мирно разговаривали. Старый характерник при этом уже пил вино, а Итта, по своему обыкновению, протирала тряпочкой одну из бронзовых статуэток.
Заметив меня, Барсук поднял бокал и произнес:
— Начал без тебя. Будешь?
— Наливай, — кивнул я и плюхнулся в третье кресло.
Налив и протянув мне бокал, Барсук с усмешкой произнес:
— Мы тут вспоминали мой первый визит в этот замок. Любопытное у нас знакомство состоялось в тот день…
— От этих гостей одни убытки, — буркнула ниссе, не отвлекаясь от своего занятия.
Приняв бокал, я спросил:
— Судя по всему, ты уже знаком с нашей гостьей?
— Пересекались несколько раз, — кивнул он. — Хитрая и изворотливая тварь. Впрочем, как и каждая из лютен. Одни из немногих первородных, которым плевать на совет старейшин. Они полностью зависят от своих хозяев.
Я вопросительно взглянул на Итту. Правильно поняв мой взгляд, Барсук покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Ниссе, в отличие от лютен, обладает собственной волей. Она в любой момент может отказаться служить тебе. Да, она быстро умрет без твоей маны, но это будет ее решение.
Ниссе, не отвлекаясь от работы, кивала в такт каждому слову Барсука.
— Лютен же никогда не ослушаются приказа мага, которому служит, — продолжал он. — Это цена за силу, которую они принимают у хозяина. Хотя могу ошибаться. Мы мало знаем о них. Их родина — Брэйвин, край, который поглотила Тень. Когда-то мой наставник упоминал о них. Он говорил, что лютен не совсем первородные. Они, скорее, фамильяры, рожденные Изнанкой.
Барсук задумчиво покачал бокал в руке и продолжил:
— Хм… А ведь с этой теорией все не так просто. Поговаривают, что Тикка еще помнит Великую битву, после которой появилась Тень. Среди старших первородных ходят слухи, что лютен когда-то служила могущественному магу, который впоследствии погиб в той битве. С годами она растеряла свою силу. Держалась на плаву, служа разным одаренным, меняя хозяев, как перчатки. Словно пиявка питалась их жизненной силой.Кстати, я так понимаю, ты не намерен ее убивать?
— Нет, — покачал головой я. — Хотя за ней уже много долгов
— Что бы она ни натворила, она не может сопротивляться воле хозяина, — одобрительно кивнул Барсук. — Меня ты ей показал тоже не просто так?
— Верно, — ответил я.
— Объяснишь, зачем?
— У меня уже давно имелись подозрения, что хозяин лютен кто-то из ближайших соратников Карла, — сказал я и сделал глоток из бокала. — Причем этот кто-то имеет определенное влияние при дворе. Я должен дать ему понять, что действовать против меня чревато серьезными проблемами. Это мое последнее предупреждение ему.
— Показываешь силу, понимаю.
— А еще я хочу использовать его против нашего главного врага, — сказал я. — Натравив его на Астрид, я усложню жизнь и темным. Да, хозяин лютен — мой враг, но на фоне того, с чем нам придется столкнуться, даже заклятые враги могут стать союзниками. Хотя бы временными.
— Значит, ты намерен ее отпустить?
— Нет, — покачал головой я. — Она сбежит сама. Вот помариную ее здесь недельку-другую. Дам ее хозяину понервничать, а потом одна из ветвей ее клетки слегка ослабнет без маны.
— И когда она сбежит, мы пойдем следом, — продолжила за меня ниссе, придирчиво разглядывая отполированную до блеска статуэтку.
— Пора уже познакомиться с ее хозяином, — произнес я и допил содержимое своего бокала.
Глава 16
Эрувиль. Столичный дворец герцога де Бофремона.
Полдень выдался серым, небо разлилось ровным свинцом, будто накинули оловянную крышку над столицей, и только тусклый свет лениво скользил по фасадам.
Морозец еще держал каменную мостовую в своем ледяном кулаке, воздух щекотал ноздри сухим холодом и пах мокрой угольной пылью, вырывавшейся из печных труб.
У парадного въезда дворца де Бофремона было безукоризненно чисто: ни мусоринки, ни вездесущей соломы, казалось, даже черные вороны, облепившие ветви ближайших деревьев в ожидании чем-нибудь поживиться, замерли, будто статуи, не желая нарушить идеальный порядок.
Тишину разрезал дробный, мерный цокот — к воротам вывернула тяжелая карета с отполированными до зеркального блеска боковинами. Герб на дверцах затягивал черный шелк, но кто угодно узнал бы породу лошадей: четверка мистралов, черные как смоль, с мощными шеями и лоснящимися крупами. Пар, вырывавшийся из лошадиных ноздрей, тут же вспухал облачками, молочным туманом срываясь ввысь. Разгоряченные дорогой четвероногие красавцы недовольно фыркали, не желая стоять на месте. Они давали понять всем вокруг, что не прочь снова сорваться в галоп.
Карету сопровождали шестеро всадников в одинаковых плащах-накидках, клинки под тканью угадывались по легкой асимметрии силуэтов. За ними шагом шли еще четверо пеших, бледные бронзовые эфесы торчали из-под плащей, словно молчаливое предупреждение: не суй нос.
Привратники уже раскрывали створки, склоняя головы, хриплый окрик кучера заставил мистралов разом осадить, копыта глухо клацнули о промерзший камень. Слуги разворачивались, ловко открывая дверцу и откидывая складные ступеньки.