Измена и месть. Ты слишком ничтожна, жена!
Шрифт:
— Я… простите… — повторила я, опуская глаза и сжимая в пальцах бесполезный платочек.
Стыд сжигал изнутри, и я мечтала исчезнуть — провалиться сквозь пол, раствориться в воздухе и стать настоящей невидимкой…
Глава 58
Безумие Себастьяна
Я не выходила из своей комнаты три дня. Просто не могла. Казалось, если открыть дверь — рухнет то хрупкое равновесие, которое я с трудом удерживала в своей душе. Почти не ела, разве что пару ложек супа по утрам, принесённого служанкой, которую
Осознать, что я сирота, ставшая таковой по вине собственного мужа, оказалось сложнее, чем я предполагала. Ненависть к этому мерзкому чудовищу отравляла меня, не давая дышать. Я ненавидела тот день, когда Себастьян родился и издал свой первый крик.
Теперь я знала, что мои настоящие родители были убиты. Хладнокровно. Жестоко. И, как горькая вишня на торте, это сделал тот самый человек, который отнял мою невинность и превратил жизнь в поле боя.
Себастьян.
Теперь я не просто хотела мести, а не могла больше без нее жить. До скрежета зубов жаждала, чтобы он заплатил. По закону. По небесной справедливости…
Мои приёмные родители… Теперь, зная правду, я не могла смотреть на них иначе, как только с отвращением. Как они могли так легко нарушить клятву, данную умирающему???
Я плакала. Долго. Много. Потом перестала. Глаза высохли, как пересохшее русло. Только боль осталась. Тихая, глухая, упрямая.
Я избегала Его Высочества. Стыд жёг меня изнутри. Моё нелепое признание, вырвавшееся на пике боли и отчаяния, казалось сейчас детской глупостью. Как он отреагировал тогда — сдержанно, холодно, почти испуганно — не давало мне покоя. Я мысленно рвалась исправить свою оплошность и извиниться еще сто раз, но решиться на встречу не могла.
Но он тоже не искал встреч. Уходил из дома рано, возвращался поздно. Закрывался в кабинете, и только редкий звук шагов за дверью напоминал о том, что он всё ещё здесь.
Я знала: он готовится. Собирает доказательства. Планирует, как лишить Себастьяна власти и имени. И я хотела помочь. Страстно мечтала поучаствовать в этом деле мести…
На третий день я всё же выбралась из резиденции. Город встретил меня прохладой и ветром. Легко дышалось, но люди казались слишком шумными и хмурыми. Я шла быстро, почти бегом, пока не оказалась у двери моего магазина.
Знакомый колокольчик. Запах тканей, кофе и лёгких духов. Почти дом. Мой маленький мир, который я выстроила сама. Здесь всё оставалось прежним.
— Делия! — Амадей зашагал ко мне из глубины зала. — Где ты была? Я с ума сходил!
Он обнял меня так крепко, что затрещали ребра.
— Прости, — прошептала я. — Я… мне нужно было время.
Он кивнул, провёл в кабинет, усадил в кресло, налил чаю.
— Всё ли в порядке? — спросил он осторожно. — Это правда, что ты… теперь с Его Высочеством принцем Райнхардом?
Я вздохнула.
— Нет, это не совсем так. Он просто… помогает. Помогает мне получить… справедливость и наказать Себастьяна.
Амадей сперва весьма удивился, а после облегчённо выдохнул и снова взял меня за
— Я рад, дорогая Делия. Поверь, в любом случае, я никогда бы не осудил тебя, даже если бы ты стала его фавориткой, знай это! Принц не кажется опасным человеком. А вот слухи о его старшем брате, наследнике Люциане, совсем неутешительные. Он… говорят, он жесток и безжалостен…
Я нахмурилась. Я не думала о Люциане. Мне хватало одного принца в моей жизни. Но слова Амадея заставили задуматься. Себастьян ведь как раз дружил с этим самым Люцианом. И чем больше я узнавала о них обоих, тем яснее становилось: они из одного теста. Неудивительно, что они спелись…
— Я буду осторожна, — только и ответила я. — Спасибо, Амадей за поддержку…
Мы засиделись допоздна. Он рассказал, как сейчас работает магазин, кто обычно заходит, какие заказы поступают. А я слушала, пытаясь вернуть себе безмятежность, если это вообще было возможно. Но в какой-то момент уловила в зеркале своё отражение и поняла: прежней Делии уже нет. И не будет. Нужно смотреть только вперед и ни за что не унывать…
Встала, поправила платье, надела шаль.
— Пора идти, — сказала я. — Мне нужно зайти еще в пару мест…
Друг не стал расспрашивать. Только снова обнял и на прощание сказал:
— Если тебе станет слишком тяжело — ты знаешь, где меня найти.
Да. Я знала. Но всё же пошла обратно в дом, к Его Высочеству. Туда, куда влекло меня сердце…
Еще несколько дней я пропадала в магазине, задерживаясь допоздна: работала над новым фасоном платьев, потому что старые фасоны уже начинали надоедать. Закончила, когда совсем стемнело.
На улицах зажглись фонари, и город начал стихать. Нужно было возвращаться. Нашла карету неподалеку, продиктовала кучеру адрес, и мы тронулись.
Мерное движение кареты убаюкивало. Я смотрела в окно, не думая ни о чём. Город скользил мимо — тусклые огни, редкие прохожие, одинокие кошки, едва не прыгающие под колеса. Вдруг карета резко замедлилась.
— Что случилось? — крикнула я кучеру.
Тот что-то буркнул о загромождённой дороге, но в тот же миг снаружи раздался лязг металла. Кто-то закричал, а кучер странно запыхтел, испугав меня до чертиков. Я замерла с безумно колотящимся сердцем, и через мгновение дверца кареты распахнулась с таким грохотом, словно её вырвали из петель. Я успела только вскрикнуть, когда широкая мужская рука в кожаной перчатке схватила меня за запястье и резко выдернула наружу.
— Отпусти! — закричала я, но меня так тряхнули, что я прикусила себе язык.
Меня буквально выволокли и бросил на землю. Острые камни впились в ладони. Я попыталась подняться, но позади послышались шаги — тяжёлые, властные. Замерла.
Сердце екнуло. То ли я узнала эти шаги, то ли сердце подсказало, но я поняла: это Себастьян. Волосы на голове встали дыбом.
Я все-таки нашла в себе силы подняться и развернуться к нему.
Он вышел из тени, как сама тьма. Взгляд, холодный и полный ярости, пронзил меня до глубины души. Я поняла, что обречена: