Измена по контракту
Шрифт:
Со стороны раздачи слышится резкий звук — как будто на кафельный пол упала алюминиевая кастрюля и с грохотом покатилась по кухне. Не все слышат этот скрежет, но Влад быстро поворачивает голову и смотрит, нахмурившись, на буфетчицу. А я получаю шанс разглядеть его лицо.
М-да, фотографии жены и предполагаемой любовницы и на десять процентов не отражают его нестандартной красоты. У него угловатые черты лица, острые скулы, прямой нос и крупный, чётко очерченный рот. Но больше всего поражает контраст между тёмными бровями и белизной кожи. Он словно персик-альбинос, припудренный сияющей пудрой. Идеальная кожа. Глаза
Меня опять накрывает иллюзия, что это юноша-подросток, а не взрослый мужчина, хотя я прекрасно помню дату его рождения. Двадцать шесть ему, а в ноябре исполнится двадцать семь. Видимо, обеспокоенность на подвижном выразительном лице, я бы даже сказала, испуг, создаёт такой эффект. Резкий непонятный звук срывает маску спокойствия. Похоже, у Влада нешуточный невроз, если упавшая кастрюля заставляет его нервничать и крутить головой в поисках источника звука.
А вот на меня он смотрит абсолютно равнодушно. Замечает, но взгляд не задерживает. Я для него пустое место в шляпе. Ну и прекрасно! Я включаю видео на телефоне и снимаю всю компанию крупным планом. Из интересного: Влад ухаживает за Васей — подаёт ей хлебушек, убирает пустые тарелки, чтобы она не заехала в них локтем. Это странно. Обычно начальники не ухаживают за подчинёнными. Или он настолько хорошо воспитан, что проявляет знаки внимания ко всем женщинам без исключения?
Параллельно я жую винегрет, потому что неизвестно, когда удастся снова поесть. В машине валяется бутылка йогурта и булочка в целлофане, но они припасены на вечер.
Троица, за которой я наблюдаю, заканчивает обед. Влад закидывает в рот несколько жевательных резинок и встаёт. Неожиданно он оказывается выше всех посетителей заведения. Наверное, под метр девяносто — я едва ли достану макушкой ему до подбородка. Влад худой, но сложён хорошо — широкие плечи, узкий таз, длинные ноги. Облегающие джинсы не скрывают упругие ягодицы и крепкие бёдра. Осанка прямая. Знатный экземпляр! Неудивительно, что Настя запала на этого нищеброда, хотя могла выбрать жениха побогаче и из приличной семьи.
Энергично работая челюстями, Влад открывает перед Васей тяжёлую стеклянную дверь — это так мило. Заботливый. Когда она проходит мимо него, он кладёт ладонь ей на спину — якобы дружеский жест, но потом ладонь скользит вниз и… оглаживает зад? Что? Влад действительно погладил Василису Чернецову, своего штатного дизайнера, по заднице? Я не верю собственным глазам! Всё происходит так быстро, что никто ничего не замечает. Но по счастливой улыбке Васи и благодарному взгляду, которым она награждает начальника, я понимаю, что не ошиблась.
Эта тварь и правда потискала подчинённую! Днём, ничего не стесняясь, на глазах десятков людей — той самой рукой, на которой сверкает новенькое золотое кольцо! Всего год как женат. Бедная Настя! Бедная богатая дурында, поверившая хитропопому провинциалу. Мой Коленька Кропоткин — такая же тварь. Женился, не любя, чтобы укорениться на тёплом месте. Это ведь так просто — найти одинокую лохушку тридцати лет, которая барахтается в депрессии после смерти мамы, и задурить ей голову. Это намного проще, чем
А мне ещё выплачивать ему полтора миллиона рублей! Цена моей слабости и дурости. Но Настя, в отличие от меня, сможет наказать своего мужа — да так, что мало не покажется. Отберёт у него архитектурное бюро и выгонит из дома голым и босым. Прописку аннулирует. А бывший тесть перекроет все пути в профессии. И будет этот красавчик всю жизнь проектировать дачные туалеты где-нибудь в Нижних Гребенях и жалеть, что изменял молодой, красивой и доверчивой жене.
Влад с подчинёнными возвращается в бизнес-центр, где арендует помещение для офиса, а я слоняюсь по холлу. Подняться на верхний двадцатый этаж мне не разрешают, пропуска нет. Поэтому изучаю обстановку в доступных зонах. На первом этаже расположены магазинчики, салоны красоты и кафетерии, но цены здесь на порядок выше, чем в столовой. Неудивительно, что народ бегает обедать в другие места.
Устраиваюсь на скамейке, открываю рабочий ноутбук и завожу новый файл — «Отчёт о следственных мероприятиях. Объект — Влад Дроздов. 15 мая». Тщательно описываю события последнего часа. Обрабатываю фотографии и видео и прикладываю к отчёту. Никитос всегда требует максимально подробных описаний, поэтому я вырезаю крупным планом руку с кольцом на заднице Васи. Отвратительно! Меня начинает подташнивать. Возможно, от заветренного винегрета, но я думаю, что от мужской подлости.
Через час звонит Настя:
— Ну что, как у тебя дела? — интересуется она. — Выяснила что-нибудь?
Чёрт! Не стоило сближаться с клиенткой! Теперь она думает, что мы подруги, и будет дёргать меня с утра до вечера.
— Насть… то есть Анастасия, — говорю я тихо, подхватывая свои вещички и выходя на улицу, — ты не должна мне звонить. Я же как бы на задании. Ты можешь мне помешать.
— Ну прости-прости! Я с ума тут схожу. Вчера наняла частных детективов следить за мужем, а сегодня накрывает. Вдруг он ни в чём не виноват? Получается, что я сволочь, которая подозревает ни в чём не повинного человека. Он поклялся хранить мне верность, я обязана ему доверять, иначе зачем всё это? Но я ему не верю, не верю-у-у… Я чувствую себя последней сукой… — в её голосе сквозят истерические нотки.
— Не сука ты, Наст… Анастасия, — говорю я, забираясь в машину, аренду которой оплачивает Настя. — Женская интуиция подсказывает тебе, что твой муж затеял интрижку с подчинённой. Чтобы успокоиться, ты должна узнать правду.
— Я боюсь правды.
Я вздыхаю. Конечно, это страшно — узнать, что муж тебе изменяет. Что он спит с другой женщиной, целует её, всовывает в неё свой член, получает наслаждение, стонет и вскрикивает, говорит о любви, строит планы на будущее — с ней, а не с тобой! Ты — вчерашний день, засохший бутерброд, который ни у кого не вызывает аппетита.
— Я понимаю, Анастасия.
— Можешь называть меня Настей, — неожиданно говорит она.
— Но это имя плохо звучит на английском, — напоминаю я.
— Ай, плевать. Я же в России. Вот когда я уеду жить в Калифорнию, буду называться Анастейшей. А сейчас пофиг — Настя так Настя.
— Хорошо.
— Так что ты думаешь?
— Я думаю, что интуиция тебя не подвела, — говорю я с сочувствием. — Не обвиняй себя. Ты правильно сделала, что обратилась к нам. Я найду доказательства его измены.