Измена в новогоднюю ночь

Янова Екатерина

Наташка моя всё по всяким новомодным салатам прётся, накидает вечно на тарелку стог зелени, и если среди этой травы удаётся найти мясо, это прям праздник. А уж такой ужас, как майонезное оливье, я после женитьбы и не ел, наверное.

Отламываю кусок пирога, засовываю в рот, жую с блаженством. Это просто нереально вкусно.

Так, раз нормальных оргазмов нам сегодня не светит, надо наслаждаться гастрономическими. Сейчас у меня случился первый, но судя по запаху и количеству контейнеров, меня

ждёт ещё много сюрпризов.

Раскладываю по тарелкам всё, что нахожу. Красиво я, конечно, не умею, но как могу.

Замечаю микроволновку в углу на кухне. О, я и не видел её раньше. Пока греется горячее, сношу всё на небольшой столик в гостиной.

В отдельном пакете нахожу сок, две бутылки шампанского. Супер! Королевский стол в этом Новом году у тебя всё же будет, а это уже немало.

Нахожу пульт от ящика в гостиной, включаю. До боя курантов остаётся буквально пять минут. Открываю шампанское, разливаю по бокалам.

– Снегурка, не кисни, – всовываю в её слабую руку бокал. – Новый год, как никак. Пора желание загадывать.

– Я в них не верю, – грустно вздыхает девочка. – Они не сбываются.

– Ну прям. А ты пробовала?

– Да. Вот, я думала, что прошлогоднее моё желание сбудется, а оказалось…, – всхлипывает.

– И что же ты загадала? Дай угадаю. Встретить любимого, и чтобы он сразу замуж позвал, да? – ляпаю первую попавшуюся розовую хрень.

Девочка смущённо кивает, а слёзы начинаю бежать быстрее.

– Глупая ты, – улыбаюсь, а в душе просыпается вдруг какая-то совершенно неуместная нежность к этой наивной, чистой девочке.

Ловлю её за подбородок, зависаю на малиновых, слегка припухших от слёз губках.

– Хочешь, я тебя замуж позову, я бы за такую жену душу дьяволу продал.

– Что? – распахивает девочка свои невозможно красивые глаза.

– Замуж за меня пойдёшь? – ляпаю, сам до конца не понимая, что и зачем.

Начинают бить куранты, а меня сносит от невероятно, давно забытого трепета в груди. Едва ли отдавая себе отчёт в действиях, подаюсь вперёд, прикасаясь к этим манящим губкам.

Тону в оглушительном возбуждении, запах её окончательно сводит с ума…

Зарываюсь ладонью в копну рыжих волос, притягиваю девочку к себе, дурея от её вкуса и запаха.

Из телека доносятся взрывы салютов, поздравления, музыка, а у меня одна мысль: хочу новую жизнь и Снегурку…

Глава 7.

Только… Снегурка, похоже, совсем не разделяет моих порывов. Скованная, зажатая. В первый момент распахивает губки, позволяя ворваться языком в сочную мякоть её ротика, но это скорее от удивления, а потом решительно упирается руками в мою грудь, мычит возмущённо.

Но мой воспалённый

жаркими образами и её запахом мозг отказывается воспринимать эти сигналы. А уже в следующее мгновение Снегурка впивается в мою губу зубами так, что я вскрикиваю от боли, отшатываюсь от неё, тут меня догоняет ещё и её неумелая пощёчина.

– Чёрт, – хватаюсь за прикушенную губу.

Нормально так отрезвляет. Поднимаю хмурый взгляд на эту маленькую садистку. Она испуганно хлопает ресницами.

– Очень невежливо, – кривлюсь я.

– А совать язык в рот незнакомому человеку вежливо? – звонко произносит она.

– О, а ты ожила, я смотрю. Значит, сработал мой метод.

– Какой ещё метод? – хмурится непонимающе девочка.

– Ты сидела вся в ступоре, как мешком прибитая. А как лучше всего вывести человека из шокового состояния?

– Не знаю я.

– Правильно, ввести его в другой шок.

Не очень я уверен в стройности этой теории, да и цель у меня была другая, конечно, но… Надо выгребать из неприятной ситуации, чтобы девочка не перепугалась и не подумала, что попала к озабоченному извращенцу.

Ты, Дымов, конечно, вообще без мозгов. Хоть бы побрился, а потом лез целоваться к Снегурке.

И про женитьбу ты отжёг. У тебя так-то жена ещё есть. Да, пусть только на бумаге, но это всё тоже предстоит решить, а потом уже невинным девочкам делать предложения.

– Так, заговорила, очнулась, давай праздник отмечать, хватит слёзы лить.

Сажусь напротив Снегурки на диван. Она смотрит с сомнением на свой зажатый в руке бокал с игристым напитком.

– За знакомство давай выпьем, – предлагаю я.

– Так мы с вами не знакомились ещё, – растерянно улыбается девчонка.

– Да, точно. А я уже как-то привык тебя Снегуркой называть.

– А я вас Бородачом, – слегка улыбается.

– О, оригинально, – потираю свою неприлично отросшую щетину. – Ну что ж, Снегурка и Бородач, отличная пара, не находишь?

– Нет, – становится тут же серьёзной Снегурка. – Я благодарна вам за то, что приютили. Я до утра как-то… у вас побуду, а потом…, – вижу, снова нервничать начинает, щёки краснеют.

– Да успокойся ты, – отмахиваюсь. – Я тебя не трону. Если сама не захочешь, – выгибаю провокационно бровь.

– Не захочу, – отрезает она испуганно.

– Ну, твоё дело. Просто ты так смотрела, когда зашла сюда в первый раз…

– Да я не ожидала, – краснеет ещё больше девчонка.

– Ладно-ладно. Мне не жалко. И на всякий случай, меня Гордей зовут. Бородач мне не слишком заходит.

– А меня Анна. И Снегурка мне тоже как-то не очень.

– М-м-м, Анна – красивое имя. Тебе подходит. Но иногда я всё равно буду называть тебя Снегуркой. Ты очень красивая.