Измена. Дар богини драконов
Шрифт:
— Ты знаешь, какой завтра день?
— Да, — складываю руки на груди.
— Если Эрнан предложит тебе ехать с ним, не соглашайся. Скажись больной.
— Почему?
— Потому что, если ты пойдешь на этот праздник и все пройдет хорошо, никто, кроме Богини, не сможет разорвать ваш союз.
— Разве это плохо?
— Да. Когда ты поймешь, что Эрнан тебя не любит, тебе никто не сможет помочь. Тебе придется смириться со своей судьбой. Ты возненавидишь Эрнана и свою жизнь, а он возненавидит тебя.
—
— Он бы и сам это сделал с радостью. Только боится потерять свое положение. Тщеславный мальчишка! — она со вздохом опускается в кресло. — Ты для него навязанная жена. Балласт, который будет болтаться на его шее всю жизнь. Не по своей воле он тебя выбирал и потому никогда не полюбит тебя.
Кровь приливает к щекам, мне становится тяжело дышать, грудь сдавливает тугими тисками. Больше не могу это слышать! Не хочу это слышать. Знаю, что это невежливо и непочтительно, но ничего не могу с собой поделать: разворачиваюсь, чтобы уйти.
— Я не договорила! — в спину летит окрик леди Эйвери.
Поворачиваю голову и роняю:
— Вы и так сказали больше, чем достаточно.
Ухожу. Ухожу как можно скорее. Позорно сбегаю. Нет сил доказывать, что она неправа. И надо ли?
— Ты пожалеешь о своем решении, но будет поздно! — эхом звенит в моих ушах.
Потом в комнате долго прокручиваю в голове ее слова. Навязанная жена… Никогда не полюбит… Что если это правда? Вдруг Бриан ошибается и после танца ровным счетом ничего не изменится? Смогу ли я жить дальше без надежды на его любовь? Но даже если ничего не получится, за этот месяц я получила ласки больше, чем за всю свою жизнь. Тетка всегда была груба со мной. Монахини — строги. И только с ним я узнала, что такое нежность. Пусть она бывает только во время близости, но это лучше, чем ничего.
Эрнану ничего не рассказываю о разговоре с его матерью. Не хочу, чтобы они выясняли отношения из-за меня. В конечном итоге ничего ведь не произошло. Леди Эйвери высказала свою просьбу, пусть и в обидной форме, а исполню я ее или нет, зависит только от меня.
Во время раздумий обо всей этой ситуации в голову приходит странная мысль: всех заботит вопрос моего участия в дне цветения драконьего древа. Всех, кроме Эрнана.
О предстоящем событии Эрнан говорит только в день празднования.
— Разве не нужно к нему готовиться? — все-таки задаю ему тревоживший меня вопрос.
— Я купил тебе платье. Твоя задача молчать, слушать, изредка кивать и ни на шаг не отходить от меня.
Платье, к слову, оказывается просто восхитительным — небесно-голубое, из легкой, струящейся ткани. Эрнан просит примерить его. Замирая у зеркала, я не могу поверить, что это я. Муж молчит, но по горящим глазам вижу, что ему очень нравится, как я выгляжу.
— Скажу Эдне, чтобы помогла тебе
Зато днем ко мне в комнату прибегает запыхавшаяся Аида и просит срочно спуститься. Она забывает сказать, что послужило поводом для такой спешки. Спускаясь, я представляю разные неприятные причины. Однако это всего лишь Бриан. Он ловит меня прямо в холле.
— У меня мало времени. Заехал спросить, все ли в силе. Не передумала?
— Да…
На секунду задумываюсь.
— Бриан, можешь кое-что посмотреть. Это быстро.
— Если только быстро, — неуверенно говорит он.
Хватаю его за руку и тащу в библиотеку.
— Я хочу, чтобы ты проверил, правильно ли я делаю жест почтения.
— Жест почтения? — Бриан задумчиво морщит лоб и складывает руки на груди.
— Ты же дракон, а выглядишь так, будто слышишь о нем впервые, — мягко укорила его.
— А ну, покажи…
Старательно, боясь ошибиться, показываю сложные движения, которым научила меня Лилия.
Понимаю, что происходит что-то не то. Лицо Бриана вытянулось и побелело, на скулах заходили желваки.
Его глаза, обычно добрые и лучистые, становятся холодными и непроницаемыми.
— Ты понимаешь, что ты сделала? — чужим, пробирающим до костей голосом говорит он. — Теперь по нашим древним законам я должен тебя убить.
Бриан наступает на меня, а я инстинктивно пячусь, не понимая, чем вызвана его такая реакция. Не представляла, что душка Бриан может выглядеть таким пугающим. Сейчас кажется, что черты его лица твердые, будто высечены из камня.
— Ты оскорбила весь мой род, всех моих предков самым грязным ругательством, которое вслух никто никогда не скажет. За такое я должен убить тебя на месте.
Отступать больше некуда. Упираюсь спиной в стену. С ужасом понимаю, что Бриан непозволительно близок ко мне. Его руки расставлены по обе стороны от меня, не сбежать, не вырваться. Я будто в клетке. А Бриан сейчас напоминает опасного хищника, готового исполнить свою угрозу в любой момент.
— Я не хотела никого оскорбить, — лепечу еле слышно.
— Я знаю, — негромко говорит он. — Твоя жизнь сейчас в моих руках.
Сердце бахает так, что его удары отдают в ушах. Я просто не верю, что происходящее — реальность.
— Я должен убить тебя, но вместо этого мне хочется сделать другое, — хрипло говорит он, блуждая взглядом по моему лицу. Его глаза теплеют, снова становятся привычными. Взгляд замирает на моих пересохших от страха, приоткрытых губах. Мне становится не по себе. И хотя теперь Бриан выглядит иначе, он все так же пугает.
— Чего тебе хочется? — сдавленно выдыхаю.
Он долго смотрит на меня, а потом будто какой-то морок спадает с него. Он убирает руки, отступает на шаг и говорит:
— Ничего. Забудь.