Измена. Двойня для дракона
Шрифт:
Джер хмурится, Райлин начинает плакать громче.
— Всё хорошо, — продолжаю бодро говорить я. — Там очень интересно, а ещё там есть другие дети. Вы найдёте много новых друзей.
Бросаю вопросительный взгляд на Рантара. Жду подтверждения, что другие дети в королевском интернате есть? Глупо. Советник хмурится и пристально вглядывается в мордашки детей.
У Джера ямочка на подбородке, в точности такая же, как у Кандаана, а ещё форма губ, но изумрудные глазёнки ярко сверкают в свете утреннего солнца, перетягивая внимание на себя. Райлин
Говорят, что драконы способны ощущать своё отцовство, но Рантар явно ничего не ощущает. Смотрит на детей, как на досадную помеху на своём пути.
— Я не хочу новых друзей! — всхлипывает Райлин. — Я хочу остаться с мамой.
Советник кивает второму гвардейцу, тот неуверенно подходит к детям и мямлит:
— Лорд и леди Маалан, следуйте за мной.
— Нет! — восклицает дочь и прижимается ко мне. Я до боли кусаю губы, едва сдерживая слёзы. Если сейчас разрыдаюсь, то у детей случится истерика и… не хочу, чтобы Кандаан видел мою слабость!
Джеран ловит мой умоляющий взгляд, берёт сестру за руку.
— Райлин, пойдём. У мамы дела. Главное, мы с тобой будем вместе.
Джеран говорит что-то ещё. В итоге Райлин отлипает от моей юбки и послушно идёт с братом следом за гвардейцем.
— Вечером состоится допрос, — бросает Советник, мазнув по мне взглядом, а потом исчезает в сиянии нового портала.
— Следуйте за мной, леди Маалан, — почти умоляюще произносит первый гвардеец. Он довольно молод и ему явно неприятно выполнять свои обязанности, но выбора никому из нас не оставили.
В темнице пахнет плесенью и крысиным помётом. В углу с потолка капает вода, ударяясь о камень на полу. Кап-кап-кап. Камень потемнел от сырости и покрылся мохнатой растительностью.
Сыро и холодно. Меня не спасает ни тёплое платье, ни плащ. Сначала я кутаюсь в него, а потом понимаю, что нужно двигаться. Иначе никак не согреться. Принимаюсь мерить камеру шагами, думая то об отце, то о детях.
Жду допроса так, будто это решит все мои проблемы. В глубине души надеюсь, что так оно и будет. Я объясню Советнику, что мы с отцом не виноваты, нас отпустят. Я заберу детей и вернусь домой.
Мои мысли прерывает тревожный, тонкий звук — я слышу голос мха.
Убийства, пытки, несправедливость. Мох не самое высокочастотное растение, он легче прочих выдерживает тяжёлую энергию чужих страданий, но тут даже это растение плачет и взывает к помощи. Чем я могу помочь?
Делюсь со мхом крохами надежды, которая теплится во мне. В ответ ворсинки посылают немного тепла в пространство. Целую камеру этим не согреть, но всё же становится не так зябко.
Ужин мне никто не приносит. Как, впрочем, и обед. Обо мне вообще забыли. Да и поселили, судя по всему, в какую-то самую отдалённую камеру. Я не слышу ни стонов, ни лязга цепей. Только крысиный писк, капающую с потолка воду и печальную песню мха.
Обессиленная ожиданием, непреходящей тревогой и попытками согреться, ложусь на жёсткую лавку. Тут нет
Подкладываю руки под голову и закрываю глаза. Забываюсь полусном-полудрёмой.
Сколько времени длится тревожное забытьё — не имею представления. Выныриваю в реальность, когда дверь в мою камеру распахивается со страшным скрежетом.
— Демоны хаоса! Элена, как ты оказалась в темнице?! — рычит дракон. Он просто в бешенстве. Синие глаза светятся неоном, зубы плотно сжаты, на лице гуляют желваки.
Ничего не понимаю. Советник приказал меня запереть, меня заперли. Вроде с тех пор я ничего не успела натворить, но он злится.
Сажусь на лавке и смотрю на Рантара. Моргаю, пытаясь разогнать ощущение как будто в глаза насыпали песка. В затхлую камеру врывается морозная свежесть, словно он только что спустился с гор.
Крепко сжимает мои плечи и ставит на меня на ноги. Открывает портал и выводит меня из камеры.
Комнату узнаю с первого взгляда. Кабинет Советника. По тёмному паркету скользят полоски света. Перевожу взгляд на окно и вижу розовое небо, несмелые лучи восходящего солнца.
— Рассвет? — вырывается у меня изумлённый вскрик. — Сколько времени я провела в камере?
— Весь день и всю ночь. И последнюю я провёл, пытаясь найти тебя в замке. Ты снова заставила меня за тобой побегать, Элена!
Изумлённо смотрю на Рантара. Его лицо разгладилось. Кажется, дракон уже не злится так сильно, но всё равно есть ощущение, что винит меня!
— Вы приказали меня запереть, — хрипло напоминаю я. Горло пересохло. Со вчерашнего утра я ничего не ела и не пила. Теперь, когда приходится вести беседу стоя, на меня накатывает слабость.
— В гостевых покоях, а не в темнице! — в его голосе появляются рокочущие нотки. — Вечером пришёл на допрос, а тебя там не оказалось! Гвардеец, которому был отдан приказ, пропал, никто его не видел со вчерашнего утра.
Советник говорит что-то ещё, но я не слышу. Слабость становится всё сильнее. В голове шумит, мне становится сложно даже просто смотреть на Рантара. Взгляд стекленеет, и я смотрю как бы сквозь дракона.
Надо бы сесть, иначе упаду прямо на пол. Опасно качнувшись, делаю шаг в сторону кресла.
Дракон тут же прижимает к себе. Синие глаза оказываются в опасной близости от моего лица. Как и губы.
Рука мужчины скользит по моему телу: по спине, по талии, а потом его лицо вдруг искажается от злости.
— Демон бы тебя побрал, Элена! — рычит он и внезапно со всей силы рвёт мне платье на груди. Вскрикнув, я тут же отступаю, инстинктивно скрещивая руки.
— Стоять! — ледяным тоном приказывает Рантар. Шаг ко мне и дракон продолжает яростно срывать с меня одежду. Лиф платья в клочья, затем рукава, пояс юбки… Неровными лоскутами ткань падает к моим ногам. Нижнее бельё уничтожается одним резким движением, и я остаюсь стоять перед Советником Даррката абсолютно голая.