Измена. Игра на вылет
Шрифт:
Воронов... Его имя всплывает на экране. Лёгок на помине.
– Алло, здравствуйте, Александр Николаевич, – громко так, для Ларисы с Артуром говорю. – Рада вас слышать.
На той стороне повисает молчание. Видимо, растерялся от моего добродушного приветствия. Ну, его тоже понять можно. Вчера мы были готовы глотку друг другу перегрызть, а сейчас я сама любезность.
Пока он молчит, я судорожно соображаю, как повернуть ситуацию, которая так неожиданно у меня сложилась в собственную выгоду. Мне совершенно точно нужно этим воспользоваться,
Теперь я всё больше понимаю, что у этой девки отношения с отцом очень тяжёлые, и надо цепляться за эту возможность. Самым лучшим вариантом будет, чтобы её забрали, завели дело, и Воронов понервничал.
Они всей дружной компанией играли на моих нервах, тогда почему и мне не сыграть?! По-моему, отличная идея.
Лариса и Артур оба смотрят на меня выжидающе, совершенно точно хотят услышать наш разговор.
– Марта Викторовна, – начинает он по-деловому, как будто между нами ничего не произошло. – Здравствуйте. Очень рад вас слышать. Настроение… кажется, за ночь изменилось?
– Да, оно отличное.
– Тогда, может, встретимся? – он тоже, кажется, доволен.
– С удовольствием. Нам с вами есть что обсудить. Я буду на работе через пару часов. У меня к вам тоже разговор, и, возможно, даже об одном и том же. Всё, не прощаюсь, скоро приеду в клинику.
Сбрасываю звонок и больше не хочу с ним разговаривать. Любезность моя наигранна, и главное — не переиграть.
– Я готов сейчас всё оформить, только не надо уголовки, – говорит Белов, когда я заканчиваю разговор.
Отрицательно кручу головой. И теперь Лара и Артур понимают, что я не уступлю.
– Господин полицейский, я прошу вывести её отсюда.
Не выжидая долго, капитан Рыжов подходит к Ларе, достаёт наручники и ждёт, когда она позволит ему надеть их.
– Ваши руки. Не заставляйте меня применять силу, – настаивает.
– Артур, Артур, – подвывает Лара, – спаси меня, я не хочу в обезьянник!
Тот мечется между мной и Ларой, не зная, чем ей помочь.
Через несколько минут младший по званию заканчивает оформлять протоколы и предлагает мне их подписать. Делаю это без промедления, а Артур крутит отрицательно головой.
– Вас, что ли, ещё с ней забрать? – злится полицейский, и Артур сдаётся. – Так, что мы имеем. У нас два эпизода. Первый – административное дело, связанное с установлением личности. Раз у Вороновой нет паспорта с собой, это тоже нужно зафиксировать. Второе дело по сто тридцать девятой – нарушение неприкосновенности жилища.
– Что нужно, чтобы её освободить? – суетится по-прежнему Белов.
– Паспорт, как минимум. Пока его нет, мы можем держать Воронову до сорока восьми часов.
– Но где мне его взять?! Воронов на мои звонки не отвечает. На территорию дома Воронова меня не пустят! – у Артура тоже начинается паника. – Марта! Ты набери ему! – снова пристаёт.
– Прощайся со своей дамой и поехали со мной в клинику, – мне крайне важно, чтобы он сдал анализ.
– Зачем?! –
– Там расскажу, – пока не хочу при полицейских. Если он что-то принимает, в том числе и моя репутация может пострадать.
– Если ты думаешь, что тебе это так сойдёт с рук, ты очень сильно ошибаешься, стерва! – бросает мне Воронова младшая уходя из квартиры. – Я в долгу не останусь!
Лару забирают полицейские и уезжают, а я остаюсь один на один с Беловым.
Я словно все силы пока происходил этот ужас потеряла. На душе полное разочарование, смешанное с удовлетворением, что я смогла их наказать.
Естественно, скорее всего, Воронов вытащит её в ближайшее время, я даже не сомневаюсь в этом ни на минуту. Но всё равно хоть так, я проучу её. Да и для Белова будет уроком, чтобы он понял: я никогда не позволю издеваться над собой, даже если окажусь в безвыходной ситуации.
– А всего-то стоило тебе нам просто подыграть и позвонить Воронову, – заходит в спальню.
– Сгинь с глаз моих, ты мне противен.
– Что ты намерена делать дальше?
– Тебе мой план расписать? Идти до конца, и сделать так, чтобы ты пожалел, что был на мне женат.
Приезжает скорая, и наши бывшие коллеги снимают побои.
Фельдшер смотрит на меня с удивлением, и он совершенно точно в шоке от происходящего. Но теперь, как и в синяках, я вижу в этом сейчас только плюсы. Больше свидетелей ситуации, больше мне доказательств в копилке.
Приезжаю в клинику, и ноги сами несут меня к кабинету моей подруги Насти. Мы всегда были близки, делились всем – и радостями, и проблемами.
Естественно, добирались мы до клиники отдельно. Белов обещал сдать анализ, и я уверена, что ради Лары он сделает это.
Насчёт машины я буду думать, но прежде мне надо понять, о его вменяемости. Оформи я машину сейчас бегом, потом, узнав, что он принимает запрещённые препараты, можно легко отменить любую сделку. Никаких резких движений – это совершенно точно, на что я настроена.
Открываю дверь её кабинета и вижу, как Настя сидит за столом, опустив голову, и тихо плачет. Её плечи слегка вздрагивают, а в руке она сжимает салфетку, которую уже успела измять.
– Настя, что случилось? – спрашиваю, быстро закрывая дверь на ключ.
– Ничего, – поспешно вытирает она слёзы и пытается улыбнуться, но улыбка получается кривой, неестественной. – Не обращай внимание.
– Ну как же не обращать?! – подхожу ближе и обнимаю её. – Ты плачешь. Расскажи, что случилось, я постараюсь помочь!
Она молчит несколько секунд, словно собирается с мыслями, а потом вздыхает и начинает говорить:
– Мне утром, около семи часов твой муж звонил и сказал, что ты увольняться собираешься. Но почему, Марта? – её голос звучит почти как крик. – Мы же только-только начинаем работать! Что случилось? Вы поругались, что ли?! Но разве это можно переносить на работу? – заваливает меня вопросами.