Измена. Красная линия
Шрифт:
– Зато теперь ты – герой, – бормочу, неторопливо перебирая и оценивая фотографии на свой придирчивый вкус. Не удержавшись, копирую его иронично-саркастическую манеру речи: – “Ведущий специальный корреспондент случайно оказался на месте происшествия и смог предотвратить ужасную трагедию…”.
– Это вряд ли удастся хорошо продать, – он широко улыбается. Протягивает мне бокал, к неясному содержимому которого я сразу недоверчиво принюхиваюсь, и морщу нос. Однако, крепко вцепляюсь в него двумя руками, чтобы, случайно ещё что-нибудь этакое не нарыть, к
Егор заходит мне за спину, и наши тела соприкасаются на краткий миг. Случайно. Я вижу его отражение, обрамляющее мой силуэт.
Не могу сказать, что меня это сильно нервирует. Однако, становится не по себе, поэтому делаю шаг в сторону, чтобы сохранить допустимое расстояние.
– Геройство никому не интересно, – с коротким и явно поддразнивающим смешком продолжает он. – Людям больше нравится непоправимые трагедии. На худой конец любовные драмы. Только безобразные. Вот если бы я, узнав о твоей неверности, столкнул тебя с моста вниз, и ты переломала себе все кости об подводные камни – это была бы настоящая вкусная “конфетка”.
Фыркаю, тем самым выказывая своё отношение к услышанному, и, тем не менее, по коже бегут колючие неприятные мурашки.
Ёжусь и делаю пробный осторожный глоток, предложенного мне крепкого алкоголя. Что-то из разряда выдержанного односолодового мягко скользит по горлу. Тело заполняет жгучее приятное тепло, потихоньку возвращая мне способность нормально двигаться.
Впервые, готова согласиться с Егором в том, что циничность некоторых людей иногда поражает. Но я без обвинений. В конечном итоге, каждый человек должен самостоятельно определить, насколько цинизм подходит ему в качестве жизненной позиции, учитывая свои индивидуальные особенности и потребности.
С интересом двигаюсь вокруг стола, мягко подцепляя одну из фотографий, со словами:
– А это?
На ней изображена лежащая обнажённая девушка, интимные места которой закрывают только яркие капли-брызги краски цвета фуксии. Беру другой – циановый, следом нюдовый. Не могу не признать, что сделанные фото очень качественные. Художественные.
– Только не говори, что всё это коллекция жертв какого-то психа… Они шикарны!
– Моё скромное хобби, – улыбается Егор, и я чувствую, как его дыхание обжигает ухо. – Если хочешь, я не против запечатлеть красоту твоего обнаженного тела. Тебе очень подойдёт синий… под цвет твоих губ.
– Знаешь… я откажусь, – делаю еще один глоток и протягиваю ему почти пустой бокал. – Мне кажется, что ты совсем неудачно подбираешь оттенки.
Он быстро опрокидывает в себя остатки содержимого, оглядывает меня с головы до ног и возвращается к глазам.
– Нет, так нет, милая.
От одного этого вольного обращения меня всю прямо передёргивает. Но я терплю.
– Исключительно из медицинских соображений, я бы осмотрел твои ссадины. Но, мне кажется, сначала тебе не помешает принять душ.
Согласно киваю. Пока Егор снова исчезает, чтобы найти для меня чистое полотенце, я, скорее по дурацкой привычке, просматриваю свой
Обидой кроет мгновенно. Нещадно.
Невыплаканными слезами почти захлёбываюсь, когда тяну за ручку двери, ведущей в ванную, но меня опережает Егор с полотенцем и… молотком в руках.
Мои глаза даже округлиться не успевают, как он одним точным ударом сбивает завёртку, запирающую дверь изнутри.
– Извини, милая, но вид утопленных перевлюблённых куриц мне уже порядком поднадоел, – пожимает плечами он в ответ на мой недоуменный взгляд. – С гораздо большим удовольствием я посмотрю на твою голую задницу, – с этими словами Егор протягивает мне свежее полотенце, свою чистую футболку и уходит… чмокнув в лоб напоследок.
Серьёзно?
Это не звоночек, а тревожный набат! Может, следует сбежать отсюда, пока не поздно?
Глава 3.2
Ещё некоторое время прислушиваюсь к его удаляющимся шагам, а затем, со скоростью заправского пожарного, я сбрасываю с себя одежду и встаю под душ.
Интересно, через сколько он решит, что моя жизнь снова в опасности? Даже пытаюсь прикинуть, но потом мысленно плюю на эту затею.
Включаю очень горячую воду. Обжигающие струи воды стремительно стекают по моему телу, тут же облегчая мысленную ношу и вместе с тем задачу на ближайшие десять минут, заставляя полностью расслабиться. Практически сразу душевую кабину затягивает плотным паром.
То и дело кошусь на дверь, но, всё время пока я здесь, она остаётся закрытой. Егор ни разу и не заглядывает. Видимо, этому извращенцу подглядывать за мной – скучная рутина. Неудивительно. Если судить по такому количеству фотографий в жанре ню, то он, наверняка, пресыщен изобилием доступного женского обнаженного тела.
Выключаю воду, когда понимаю, что уже еле стою на ватных ногах.
Оставшись наедине с собой и собственными мыслями, я снова думаю о моём Стасе.
О его измене… О том, как давно он с Мариной… Как мог одновременно меня и её?! А, главное, когда всё успевал! Скотина.
Непередаваемо тошно…
А ещё думаю о том, как сильно я бы хотела ему отомстить. Да-да. В порядком подуставшую и немного захмелевшую голову не приходит ничего лучше, чем навязчивая идея о том, что я тоже в срочном порядке должна переспать с кем-нибудь. Не для удовольствия, а для галочки.
Главное – во время самого… процесса не скатиться до позорной истерики.
Хмурюсь. Понятное дело, поскольку в данный момент рядом нет никого, кроме Егора, то выбор объекта становится очевидным.
Несколько раз провожу рукой по зеркалу, смахивая конденсат, и буквально застываю, безрадостно смотря на своё отражение. М-да. Соблазнительница.
Тёмные мокрые волосы облепили лицо. Собираю их в высокий пучок, тем самым, открывая длинную шею и высокие скулы, – так если и становится лучше, то незначительно. Ну хоть в рот не лезут!