Измена. Красная линия

Гуляева Евдокия

– Стас… не бывший, – выдавливаю с трудом. Задыхаюсь.

Цепляюсь за эти его дурацкие разговоры, чтобы хоть как-то удержаться на краю сознания, отчётливо понимая, что ещё немного, и я просто окончательно растворюсь в происходящем.

Стискиваю бёдрами руку Егора, когда он начинает умело двигать пальцами, то почти вытаскивая их, то, с идеальным нажимом, насаживая меня на них вновь.

– Ты дрожишь, как девственница, – он наклоняется

ко мне так, что произносит это у самого уха; легка прикусывает мочку, и моё тело выгибается дугой. – Я чувствую. Вы никогда нормально не трахались? Наверное твой бывший не в курсе, как устроено влагалище и каковы механизмы возбуждения женщины.

– Это от раздражения к тебе, – шепчу прямо ему в губы. – Меня просто передёргивает.

Пытаюсь вложить в эти слова как можно больше язвительности, но голос звучит предательски возбуждённо. Тело напряжено от подступающего оргазма.

Егор усмехается, обнажая белоснежные зубы.

Дышит тяжело. Часто. Его сердце заходится в бешеном ритме.

Свободной рукой он сжимает мои ягодицы и крепче притягивает к себе. Наверняка потом на моём теле останется полно следов мужской несдержанности, но всё это сейчас является незначимым.

Я вцепляюсь в его плечи, инстинктивно подаюсь бёдрами навстречу его пальцам. Так, чтобы плотнее вжаться. Втереться. Чёрт… Толчки становятся резче, на грани с грубостью, а накопленное напряжение – невыносимее.

– Хочу тебя, – хрипит Егор мне в губы. Не просьба. Не вопрос. Просто констатация факта. – Заёб бы. Вот только я не настолько мудак, милая, чтобы воспользоваться твоим положением. Тебе просто нужна разрядка.

Выталкиваю воздух короткими вздохами, переходящими в тихие всхлипы.

Пусть всё, что происходит сейчас – это безрассудно, но иногда стоит перевернуть этот мир вверх ногами.

Отстраняюсь ровно настолько, чтобы глазами поймать потемневший мужской взгляд.

Ох.

Егор нажимает на припухший клитор, и я почти сразу кончаю. Феерично. С протяжным стоном утыкаясь носом ему в шею, губами ощущая конвульсивные сокращения мышц на ней.

Всё смешивается… Влага. Пульсация. Жар.

Стыд подступает сразу. Уже следующей волной. Захлёстывает, аж немного дурно становится.

Неуклюже поднимаюсь на дрожащие ноги. Едва не падаю, однако Егор успевает меня подхватить на руки, со словами:

– Не торопись, милая. Завтра обязательно расскажешь мне, какой я ублюдок. А сегодня тебе нужно отдохнуть.

Глава 4

С

утра мне даже глаза открывать не нужно, чтобы понимать, что начинается мой чудовищный день самоедства. Тошнотворное ощущение тяжести – тому первое подтверждение, оно-то и приковывает меня к постели.

С мучительным стоном, вгоняющим в безнадёжную тоску, я кое-как сажусь, согнувшись и обхватив голову руками.

Чувствую себя жалкой. Адская смесь из обиды, горечи и вины оседает такой непосильной тяжестью, что даже плечи дрожат. Стискиваю себя руками, вцепившись в предплечья настолько сильно, что, кажется, больше не смогу разжать пальцы.

“Что же я натворила?” – эта мысль пульсирует в моём подсознании, не давая покоя, и отдаётся эхом в голове: тук-тук-тук.

Накрепко зажмуриваюсь, но даже так под закрытыми веками унизительными картинками мелькает весь вчерашний день, который отзывается сухостью похмелья в горле.

Помню. Всё помню! Ой, как хорошо было видно, до каждой мерзостной детали!

Застала любовничков, можно сказать, на самом горячем – за активной стадией глубоких фрикций. Интенсивных. Они так прилипли друг к другу, что моё появление обыкновенно протрахали.

Стас всегда спрашивал меня, как он выглядит, стремился чтобы его накачанные ягодицы мелькали в глянце, на билбордах и в рекламах мужского нижнего белья; видимо, поэтому предоставил мне возможность оценить свою “пятую точку” в действии и со стороны.

Да, я не стала устраивать скандала, а просто насыпала красного перца ему в трусы. Будет теперь бегать по врачам и думать, что подцепил что-то. А я вернусь и каждый вечер буду повторять эту процедуру с его нижним бельём, ибо нехуй!

Импульсивно? Может быть.

А если думать только головой, рационально, так сказать без эмоций, то возвращаться мне, собственно, некуда. Квартира общая, и почему-то сейчас я ставлю под большое сомнение, что Стас благородно съедет на то время, пока мы делим ипотечную двухкомнатную жилплощадь.

Вспоминаю мост с замками влюблённых и мороженое с горечью слёз во рту…

Помню сильные мужские руки и свои пронзительные ощущения, за которые теперь стыдно (я бы хотела сказать умопомрачительные, но к случившемуся больше подходит правдивое определение – пьянящие).

С моей вчерашней легкомысленностью, я вполне могла бы наставить рога самому чёрту! И за это становится ещё более стыдно.

Конец ознакомительного фрагмента.