Измена. Наследник мэра

Черничная Даша

— Боже, Никита, заткнись пожалуйста. Никаких активностей, никаких интервью, никаких, мать его, фото. Оставь Алену и моего ребенка в покое. Хотя бы на время.

Тру виски, которые начинают пульсировать. Так эти дела не делаются, никакого принуждения. Я просто хочу побыть в тихой обстановке с сыном и познакомиться с ним поближе. Ни к чему пугать ребенка.

— Но как же без интервью? — ахает расстроенно парень.

— Каком кверху! — рявкаю я на него.

Никита вжимает голову в шею, замирает, будто я могу ударить его, а после отмирает и начинает лепетать:

— Босс,

ты пойми, факт наличия у тебя еще одного ребенка может вскрыться в любую минуту. Лучшая защита — нападение, так что нельзя допустить, чтобы посторонние узнали об этом от кого-то еще. О твоем ребенке, как и о твоем новом статусе, нужно сообщить широкой общественности первым. Не хочешь радикально? Что ж, можем попробовать по касательной, сейчас главное — наладить контакт с матерью твоего ребенка, чтобы она играла на нашей стороне. Иначе ее могут перекупить какие-нибудь журналюги, которые фанатеют от грязных трусов и собственного дерьма. Заплатят ей, перевернут с ног на голову ее слова и обольют тебя помоями, от которых ты хрен потом отмоешься. Кстати, ты планируешь на ней жениться? Это был бы хороший пиар-ход.

— Никита, последний раз прошу, оставь в покое Алену и Тимофея. Я сам разберусь с ними, сам налажу контакт, не хватало приплетать сюда еще и пиар-компанию. Это мне точно очков не накинет в ее глазах.

Никита начинает задумчиво чесать подбородок:

— Как налаживать-то будешь?

— Никит, ты охренел? Тебе как, в подробностях рассказать? — чувствую, что начинаю закипать.

Вот еще он в мои отношения не лез. Только его мне не хватало.

Никита отмахивается, поднимается, собирает все документы и идет на выход. В дверях оборачивается и тянет задумчиво:

— М-да, Станислав Иваныч… Ты, конечно, мужик дельный, и все такое, но порой слишком непробиваемый, нахрапом действуешь, а с женщинами так нельзя. Их надо другим брать. Теплотой что-ли. А еще надежностью. Да.

— Шел бы ты отсюда, — шикаю я на него, и парень скрывается за дверьми.

Вновь сажусь за бумаги, но не могу никак сконцентрироваться на отчетах, все мысли об Алене и Тиме.

В одном я точно согласен с Никитой. Алена из тех самых женщин, которых завоевывают. Она гордая, уверенная в себе и сильная. Даже представить не могу, через что ей пришлось пройти с больным Тимом на руках.

И я буду полным кретином, если оставлю ее в этот раз.

Нахрапом, значит, нельзя? Ну а как по-другому-то? Жизнь такая у меня, что только продавливать и учила, как отбирать, не спрашивая разрешения. В моем мире только так и можно было выжить.

Но мой мир изменился, исказился, как в кривом зеркале, изменил роли и позиции. Теперь давить нельзя. Что ж, значит, будем добиваться.

Они долго были без меня, согласен. Что бы я делал, узнай обо всем раньше?

На мою взрослую дочь покушались, стреляли в нее. Я не мог рисковать еще и маленьким сыном и его матерью. Но, кажется, пришло время возвращать все на круги своя.

Беру телефон и набираю номер своему помощника в мэрии:

— Ренат, я уеду на пару дней.

— Куда? — ошарашенно спрашивает тот.

— За город. Могут же у меня быть выходные? — настаиваю я.

— Станислав Иванович,

но что я скажу Прокопову? А Юрий Степанович? Как же так?

— Разберешься. Все. Я уехал, звони только в экстренном случае.

Отключаюсь и осознаю, что еще ни разу в жизни у меня не было выходных.

Глава 21. Не просто так

Алена

Только в электричке тревога понемногу отступает. Понимаю, что на даче Стас нас не достанет. Просто не посмеет сунуться.

Под размеренный шум стук колес добираюсь до своей станции. Встаю, разминаю затекшую спину и выхожу на улицу.

Быстро кучкуемся с остальными путниками и бредем через пролесок по домам. Поселок небольшой, но очень уютный, почти все друг друга знают, поэтому сразу складывается ощущение, что я вернулась домой.

Вдыхаю морозный воздух, наслаждаясь запахом леса. Застегиваю теплый пуховик и натягиваю посильнее шапку, прикрывая уши. Я обычно именно в таком виде и езжу на дачу — а что, удобно. Джинсы, под которыми теплые колготки, шерстяной свитер. Пуховик и вязаная шапка идеально дополняют образ. Несексуально конечно, но комфортно, и не мерзнет ничего.

Весна уже вот-вот должна настать. Как только она придет, так сразу и буду одеваться более привлекательно.

Настроение уверенно поднимается, я в предвкушении отличных выходных в кругу родных подхожу к дому и берусь за ручку калитки.

Замираю, буквально замораживаюсь изнутри в одночасье.

Медленно оборачиваюсь и смотрю на огромный черный внедорожник, стоящий на улице в нескольких метрах от дома.

Приехал.

И как посмел сунуться сюда? Неважно, кто он для моего сына, неважно кто он для меня, — это моя территория! Единственное спокойное место, где я могу расслабиться, завернуться в плед с чашкой чая и просто смотреть на снег за окном. Неужели он не понимает того, что я буду не рада видеть его в своем доме?

Он забрал у меня и это.

С грохотом опускаю ручку калитки и толкаю ее. Внутри все грохочет от злости. С силой сжимаю зубы, представляя, как вылью на Стаса ушат мата и даже не постесняюсь этого.

Решительно шагаю по участку, из-под пяток разве что искры не летят, но останавливаюсь как вкопанная и замираю.

Север в черном свитере, обтягивающем его мощную, рельефную спину, и джинсах, идеально сидящих на крепких бедрах, колет дрова. Завораживающая картина. Четкие удары одним за другим рассекают поленья, а я так и зависаю с открытым ртом, разглядывая мужчину.

Стас не видит меня, увлеченно разбивая деревяшки одну за другой.

Вообще в поселке есть газ, дрова мы обычно используем для камина, когда хочется максимального уюта. Видимо, мама отправила Стаса сюда, чтобы он наколол дров именно для таких посиделок. Об этом я поговорю с ней позже.

Ему настолько все подходит. И эта одежда, вроде такая простая, но совершенно непривычная, и топор в руках, которым он умело орудует. Все это так идет педантичному Стасу, что в голове у меня наступает полнейший диссонанс. Неожиданно я осознаю, что стук топора прекратился, и поднимаю глаза, встречаясь с темным взглядом Севера.